Constanta

Остался только мокрый кашель, настолько сильный, что иногда я не могла заснуть, потому что меня словно разрывало изнутри. Когда я заходилась в приступе, казалось, что сейчас согнусь пополам и выплюну на пол все, что есть внутри. А звук при этом был такой, будто лает собака.

Новости из универа меня не слишком-то радовали.

Во-первых, на меня написали докладную о непосещении занятий все, кому не лень. Это грозило серьезными проблемами. Во-вторых, новенькая наша совсем там распустилась, и с этим надо было что-то делать. Но ведь как-то это прекратить из всей группы могла только я, у нас же все до усрачки цивилизованные интеллигенты, поэтому моего возвращения после болезни негласно ждали, по словам Ольги.

В-третьих, те самые новости наконец-то доползли до Довлатова: и история с Корнеевой, и новенькие докладные, и мое отсутствие в университете целую неделю. Он наконец-то хватился меня, да только поздно. Ольга рассказывала, что он подходил к старосте, узнавал, что со мной, но та только плечами пожимала, строя ему глазки и оправдываясь тем, что дозвониться она до меня не может, поэтому не знает, где я и что я: просто пропала. Без вести, как говорится.

А когда староста указала Константину Сергеевичу на Ольгу, видимо, как на единственную мою подругу, которая может знать, как со мной связаться, Ольга сделала то, за что я ее обняла, прослезившись: просто сбежала оттуда и старалась не показываться ему на глаза. А староста весь оставшийся день ходила грустная. Наверное, из-за того, что Довлатов подходил к ней только затем, чтобы обо мне поговорить, а не чтобы ее на свидание пригласить.

Мне, в принципе, было все равно, что он меня там ищет и как он это делает – лишь бы не нашел. Более всего меня волновали другие вещи: докладные о непосещении и Журавлева, с которой было запланировано разобраться в понедельник.

Выходные прошли в подготовке к учебе и походам по магазинам. Ольга выбирала мне одежду, а я только меряла и кивала: да, нет. Ненавижу делать покупки, даже себе. Что мне надо? Да купите мне спортивный костюм и кроссовки, и все – я могу целый год в этом ходить, мне не надо больше ничего! Но нет.

«Ты же девушка, – читала мне нотации Ольга, – ты должна носить блузочки, юбочки, платья, каблучки! Ладно, знаю, на последние три пункта ты не согласишься, но хотя бы рубашки и брюки позволь тебе посмотреть!»

И я великодушно позволяла, кашляя в кулак в сторонке. Не так уж многим людям я могу позволить делать за себя выбор. Но в плане покупки новых вещей я не умею делать его самостоятельно, поэтому без помощи друга обойтись не могу.

18. Сила инерции

Сила инерции – векторная величина, численно равная произведению массы т материальной точки на её ускорение w и направленная противоположно ускорению.

Страшнее всего было идти в понедельник в универ только из-за возможной встречи с Константином Сергеевичем.

Я очень не хотела видеться с ним, и, кажется, то, что говорила Ольга про наши взаимоотношения, чистая правда. Я побаиваюсь его, потому что уважаю, и осуждение с его стороны будет для меня весомым. Хотя я никому не позволяю себя судить, а он мне никто. И когда успело все так сложиться, я сама не понимаю. Но факт остается фактом – его мнение для меня значит почти столько же, сколько свое собственное.

И еще я боюсь увидеть его злым, почти точно так же, как боюсь ярости отца, когда провинюсь в чем-то. А тут уж моей вины было полное ведро, и он уже знал об этом. Поэтому я договорилась с Ольгой и Валерой, что если друзья увидят где-нибудь Довлатова, они подадут мне условный сигнал, а если надо, то и задержат его, чтобы я успела сбежать или спрятаться.

Журавлева оказалось типичной «тэпэшкой», смахивающей на вульгарную шлюху: вызывающие вещи, жиденькие желто-блондинистые волосы, яркий макияж и все в этом роде. Едва взглянув на ее красные губы, бронзово-рыжие полосы румян на угревых щеках, заклепки на джинсовой жилетке и туфли на двадцатисантиметровой шпильке, я сразу поняла, что это за человек. Это даже и человеком назвать трудно, так, говно в проруби.

Знаю я таких: непонятно откуда взявшееся самомнение, эгоизм и синдром королевы, помешанные на компенсации собственных комплексов за счет унижения других. Такие, как она, платят деньги за учебу, на которой не появляются, тащат деньги из хахалей, шляются по ночным клубам, трахаются в туалетах; такие, как она, выкладывают в сеть фото в нижнем белье и запросто могут предложить преподавателю секс за зачет. Такие, как она, самоутверждаются, устраивая пакости другим, а еще любят найти себе супер-подружку, с которой можно всех обсирать. Ну ничего, я и не таких в школьных туалетах промывала.