Contra spem spero

Если всё сложится удачно — пожалуй, стоит перевести Одиссея в активный резерв, отстранив от оперативной работы, связанной с риском для жизни; свой лимит удач он уже явно исчерпал. Хватит. Пусть мирно трудится на ниве журналистики, книжку свою про словацкое национальное восстание допишет — хвастался, что нашёл какие-то новые документы, касающиеся Густава Гусака — да детишек растит. Трижды он чудом оставался по Эту сторону — а, как известно, чудеса имеют привычку кончаться — причём в самый неожиданный момент…. В девяносто девятом в Будапеште ему удалось остаться в живых после боя с охраной аэродрома, а потом, через два года — бежать из тюремной больницы. Под Львовом пуля чудом не вошла ему в сердце. В Курдистане два месяца назад он ушёл от, казалось, неминуемой смерти. Всё, достаточно! Трижды судьба его хранила — в четвертый раз может и отвернуться, она — девушка легкомысленная…. Вытащим нашего странника из Моравии, переправим на тот берег — и баста, больше дёргать не будем. Пришла пора Одиссею вернуться в Итаку — на этот раз навсегда.… Если бы каждый наш агент сделал бы для страны хотя бы половину того, что сделал этот бродяга — мы бы сегодня совсем в другом мире бы жили! Да и Герду его пришла пора избавить от тревог и волнений — девке ещё тридцати пяти нет, а седых волос в её русых косах уже изрядно…. Натерпелась, бедняга. Жена солдата…. Сколько таких жён по ночам подушку безысходно грызут, мокрую от слёз да от одиночества — по всей России? Афган, кошмарный хаос начала девяностых, одна Чечня, вторая…. И после каждого конфликта — солдатские могилы по русским погостам…. Не жалели наши вожди солдатской крови, не думали о семьях тех, кого они на смерть отправляли…. Другие проблемы их заботили — да и посейчас заботят: набить мошну потуже, да сховать её поглубже! Вот, Тевзеев этот — никчёмный плагиатор и пустое место, а, поди ж ты — женился на дочке Чемешева и вдруг стал богат и знатен! Из грязи в князи…. Тестюшка казну умело растаскивает — и зятёк по этой же тропинке пошёл, да погорел — слишком много решил хапнуть. И ведь всё тесть сделает, чтобы этого ублюдка уберечь от мордовских лагерей!

Ладно, с Тевзеевым мы как-то вопрос решим помимо официальных органов — чай, опыт есть. Но, пожалуй, пора поставить это дело — поиск беглых хапунов — на профессиональную основу, Судя по всему, эта забава — разворовывание казённых денег — начинает становиться у нашего истеблишмента (уж какой он у нас есть) национальным видом спорта. По возвращении надо будет поднять этот вопрос на совещании у генерала — думаю, в среде европейских банкиров агентуры у нас достаточно, во всяком случае — хватит, чтобы все эти кунштюки нашей элитки отслеживать. В конце концов, рано или поздно, но будет же в России ответственное национальное правительство? Будет — по-любому. И этому правительству будет любопытно узнать, кто из прежних вожаков, горланов, главарей сколько и куда увёл казённых сумм. Очень любопытно! А тут мы со своими документами — оп-ля! Готово дело…. Да, надо это направление работы структурировать в специальный отдел, с Крапивиным во главе — человек он дотошный, а что в оперативных комбинациях слабоват — так здесь этого и не требуется. Решено — по приезду буду докладывать генералу!

А вот и Ясенна — небольшая деревенька в межгорной котловине. Милое, чёрт возьми, местечко! На старости лет сюда выбраться — последние годы доживать…

Доехав до южной окраины деревеньки, Левченко вышел из машины, достал купленную во Всетине карту и старательно изобразил из себя путешественника, изучающего дальнейший маршрут движения — время от времени искоса поглядывая в сторону Виловиц.

Не прошло и десяти минут — как к машине подполковника, на капоте которой он разложил карту Чехии, подъехала тёмно-серая «октавия», из которой вышел пожилой, седой, вальяжный пан — тут же направившиёся к Левченко.

— Пан Блажек? — Подполковник мысленно сравнил подошедшего к его машине чеха с фотографией в учётном деле. Похож, только постарел очень…. Немудрено, двадцать три года прошло!

— Ано. Надо вам сообщить слово. — Чех держался сухо и настороженно. Понятное дело, шпионство — не его основная профессия, волнуется. Дело житейское…

Левченко кивнул.

— Анадырь. Как вы уже слышали, меня зовут Дмитрий, и прибыл я сюда, чтобы вытащить нашего общего знакомца. Пана Одиссея, — и чуть заметно улыбнулся.

Блажек улыбнулся в ответ.

— Сейчас он в мой дом в Слушовицы. Спит. Даже кушать не стал — а я специално заехал кафе, взял обед.

Ничего удивительного. Столько дней в напряжении…. Небось, спал все эти два месяца вполглаза. Естественная реакция организма.

— Это хорошо, пусть поспит. Он отправил в Россию своего знакомого?

— Пана Симовича? Ано. Тей пан зазвонил, як я одвёз пана Одиссея до дома. Он уже доехал до Фридек-Мистека. Сейчас он уже до Польши подъезжает.

— Он звонил на ваш телефон?

— Ано. На мой.

— То есть вы можете ему позвонить?

— Могу, но пан Одиссей…

— Это в интересах пана Одиссея. Звоните! — у подполковника возникла одна мысль, и он хотел её проверить, как говорится, не отходя от кассы.