Corona Borealis (СИ)

Стыд, горький и горячий, пролился мне в носоглотку, обжигая слизистую, заливая щёки и уши краской. Я понял, что перегнул палку, но Алиса, как чаще всего бывало в такие минуты, легко сбила вектор над моей головой и тем самым закрыла тему. Посмотрев в её нежное лицо, я едва не отвернулся, но заставил себя кивнуть в ответ.

Раньше мы очень часто ходили на поле. Нам, глупым тогда детям, это было не страшно - мы не боялись клещей, а они по какой-то странной удаче нас не кусали. Сейчас же, поумнев и узнав, чем такие прогулки чреваты, мы остерегались высокой травы.

Ныне же, в августе, трава была скошена и пылала насыщенной зеленью.

Поле было замечательным местом. Широкое, окаймлённое рощами, с плавными холмами и медовым тысячелистником на них, оно тянулось вдоль деревни и навевало мысли о крыльях и воле. У восточного его края, где за зарослями ив начиналось болото, стояли наши Руины - парочка столбов из белого кирпича. На них мы любили сидеть и рисовать акварелью лет пять-шесть назад; у меня даже сохранились эти рисунки.

Пока мы медленно, не сговариваясь, шли к Руинам, мимо нас пролетела стайка маленьких птичек, взмыла в небо, издавая тонкие звуки, похожие на писк котят. Мы с Алисой так и называли этих птиц - котята, и я, честно говоря, понятия не имею, как они называются на самом деле. Алиса, кажется, знала, но я каждый раз забывал её спросить.

У Руин Алиса запрыгнула на самый короткий столб и встала, раскинув по тёплому ветру руки и подставив ему лицо. Я с улыбкой наблюдал, как она слегка покачивается, будто в такт какой-то песенке, и как смотрит в бескрайние небеса, сливаясь с ними.

- Когда я улечу, будешь по мне скучать? - вдруг спросила она.

Я перестал улыбаться.

- Какое-то время, - ответил я.

Алиса кивнула, чуть качнувшись на носке.

- Понимаю, - мягко пропела она. - Мой папа так же говорит. У людей ведь есть дела, нельзя постоянно и беспрерывно по кому-то скучать.

Я помолчал, сглатывая слюну, чтобы увлажнить горло.

- И когда ты всё-таки вернёшься? - спросил я.

- Года через два, наверно.

- С Даниэлем?

- Да. Ему нравится Россия. Он хочет здесь жить.

Алиса замерла, засунув руки в рукава ветровки и глядя вверх. Я тоже поднял голову и увидел, как в нежнейшей синеве плывёт, раздирая её, белый тонкий самолёт. "Прекрасное изобретение человека, - прошептала Алиса с удовольствием. - Летит по небу, ты только вдумайся, да ещё и на такие расстояния". Я отвернулся, поднял с земли длинную ветку и стал бродить вокруг, иногда больно хлестая себя по щиколотке.

Как же мне надоела эта пытка.