Cosa Nostra история сицилийской мафии

В конце концов Каппелло сумел убедить врачей, что является глухонемым от рождения, а вовсе не симулирует заболевание, чтобы уклониться от призыва. Он был выпущен из госпиталя 1 января 1864 года; фотографии испещренной ожогами спины Каппелло передавались из рук в руки на улицах Палермо, их сопровождал текст, написанный оппозиционным журналистом и обвинявшим правительство в варварстве. Три недели спустя по представлению министра обороны тюремный доктор был награжден крестом святых Мориса и Лазаря и получил свою награду из рук короля. В конце марта было объявлено, что врачи из военного госпиталя не понесут наказания.

На протяжении полутора десятилетий после объединения Италии власти пытались усмирить непокорный остров чудовищными по своей жестокости мерами — лишь для того, чтобы снова и снова возвращаться к декларированию либеральных принципов, которым они были не в состоянии следовать, или чтобы вступать в соглашения с местными теневыми «авторитетами». Эта крайне непоследовательная политика не могла не сказаться на восприятии центральной власти: в глазах своих граждан итальянское правительство выглядело одновременно брутальным, наивным, двуличным, некомпетентным и зловещим.

С другой стороны, поневоле проникаешься сочувствием к правительству, вынужденному решать сразу несколько глобальных задач: построение нового государства буквально с нуля, подавление гражданской войны в материковой Южной Италии, сокращение долга, постоянная австрийская угроза, объединение населения, 95 процентов которого говорило на собственных наречиях и диалектах и не желало общаться на литературном итальянском. Для правительства, напрочь лишенного доверия граждан, известие о раскрытии хитроумного антиправительственного заговора было поистине манной небесной. И именно правительственный чиновник подарил миру слово «мафия» в его нынешнем значении.

Через два года, после того как врачи пытали Антонио Каппелло, 25 апреля 1865 года, недавно назначенный на должность префект полиции Палермо маркиз Филиппо Антонио Гвальтерио отправил своему начальнику, министру внутренних дел Италии, тайный, исполненный тревоги доклад. Префекты были ключевыми элементами новой административной системы, они исполняли в итальянских городах роль глаз и ушей правительства, им вменялось в обязанность следить за оппозицией и всемерно поддерживать на местах закон и порядок. В своем докладе Гвальтерио писал о «застарелом и заслуживающем самого пристального внимания отсутствии доверия между народом и властью». В результате сложилась ситуация, которая способствует «возрастающей активности так называемой маффии, или криминальной организации».

В ходе революций, сотрясавших Палермо в середине девятнадцатого столетия, писал Гвальтерио, «маффия» приобрела привычку демонстрировать свою силу различным политическим группировкам как способ укрепления своего влияния; ныне же она поддерживает всякого, кто выступает против центрального правительства. Благодаря этому докладу Гвальтерио уличные слухи о мафии впервые достигли слуха власть предержащих.

Префект Гвальтерио был весьма откровенен в своих выводах относительно того, сколь удачную возможность расправиться с оппозицией предоставляет появление «маффии». Он предлагал правительству направить на остров войска, чтобы подавить местную преступность и тем самым нанести смертельный удар оппозиции. Министр прислушался к рекомендациям префекта, и 15 ООО солдат почти шесть месяцев пытались разоружить островитян, отловить уклоняющихся от призыва, арестовать беглых преступников и выследить мафию. Подробности этой военной кампании (третьей за несколько лет) для нашего рассказа несущественны; достаточно сказать, что она потерпела неудачу.

Гвальтерио был специалистом в своем деле и отнюдь не отличался буйством фантазии. Ему не пришлось придумывать мафию, чтобы подыскать повод для расправы с оппозицией. Во многом его описание «так называемой маффии» совпадает с описанием в памфлете барона Турризи Колонны. Организованная преступность на острове стала неотъемлемой частью политики. Ошибка — и очень удобная ошибка — Гвальтерио состояла в том, что, по его мнению, все злодеи находились на одном и том же краю политического спектра — оппозиционном. Как показало восстание 1866 года, некоторые важные мафиози, например Антонино Джаммона, распрощались с революционным прошлым и сделались ярыми поборниками порядка.

После доклада Гвальтерио слово «мафия» вошло в обиход и мгновенно превратилось в предмет яростных филологических споров. Одни обозначали этим словом тайную преступную организацию, другие полагали, что за ним скрывается не более чем особая сицилийская форма национальной гордости. Так вышло, что Гвальтерио своим докладом невольно поднял облако пыли вокруг слова «мафия»; это облако было отмечено десятилетие спустя Франкетти и Сонинно, объездившими всю Сицилию, и рассеялось лишь благодаря усилиям судьи Джованни Фальконе.