CoverUP

— Ведьма? — задумалась, затихла Аида. И тихо протянула, — а если старая, выжившая из ума ведьма? Что тогда? Что ты скажешь, о чем будешь просить тогда, мой сходящий со сцены Ромео?

Его в который раз потрясла глубина её голоса, омут фраз. Хотя он знал, что она может иногда говорить так — не словами, а смыслом за гранью реальности. Или за гранью разума? С Аидой всегда было непонятно. Это состояние тоже увлекало и не отпускало даже через несколько часов после её ухода. А она обязательно уходила. Просачивалась сквозь пальцы, не давала схватить, остановить, присвоить. Её всегда не доставало. Чуть — чуть. Артур подумал, что ответить на этот как всегда непонятный вопрос, и выдохнул:

— Я все равно буду любить тебя.

Аида покачала головой.

— Не зарекайся. Может, совсем скоро ты повернешься ко мне на все сто восемьдесят градусов. А именно — от любви к ненависти. От обожания к презрению.

Она наклонилась к нему и быстро, прохладно провела губами по щеке. Затем вскочила и вышла из комнаты. Артур не заметил, что она уже полностью оделась и привела себя в порядок. Шаги были настолько легки, что, даже тщательно прислушавшись, он ничего не мог отразить в ставшем пустым и глухим пространстве тонких стен и длинных коридоров.

С тоской Артур подумал, что ему опять не хватило Аиды. Без неё ему всегда хочется чего — то ещё. В тишине, наполненной тоской по Аиде, резко раздался звонок телефона.

— Артур Борисович! Подрядчики по поводу переделки правого крыла вас ожидают.

Артур посмотрел на время и крякнул от досады. Он опаздывал на важную встречу. Ругнувшись на самого себя за излишние сантименты, он стал торопливо одеваться.

Глава четырнадцатая. Очищение. Круг замыкается

Аида же, выйдя из дома, тоже посмотрела на часы. Только в отличие от Артура, она вовсе не расстроилась, а напротив — улыбнулась, и легкой походкой отправилась по направлению к своему дому.

Неожиданно выражение её лица изменилось, легкость и безмятежность скатились по внезапно прорезавшимся возрастным стокам — от носа, от внешнего края глаз и от уголков губ. Эти три складки, как три реки времени бегут по лицу стареющей женщины, от этих истоков и вниз, туда, куда стекается в конце концов все сущее — к земле. Аида, резко постаревшая, вдруг остановилась как вкопанная среди пустынной улицы, провела рукой по глазам и сказала фразу абсолютно никому, кроме неё самой ничего не говорящую в предлагаемых обстоятельствах.

— Ева и Адам первыми были, — забормотала Аида в пустоту, — Ева упала, Адам вышел. Кто остался? Один Адам. Страх Еву забрал, страх идет за тобой по пятам. «Эни, бэни, рики, таки….»

Затем она, словно очнувшись от сонного морока, оглядела улицу, на которой так никто и не появился, и бодрым, хотя уже и не таким танцующим шагом направилась по направлению к своему дому. Однако до своей калитки не дошла. Если бы её сейчас увидела Яська, то была бы очень удивлена. Потому что Аида уверенно толкнула калитку в палисадник Ларика и с видом человека, которого давно ждут, направилась по направлению к веранде.

Но Яська, которая буквально через минуту после исчезновения Аиды в доме соседа появилась из-за угла, не успела удивиться. Просто потому что ничего не видела.

На самом деле, Яська шла, задумавшись чрезмерно, и могла, честно говоря, не заметить странного поведения Аиды, даже если бы та шмыгнула к Ларику под её носом. Просто тетка никогда не была замечена в дружбе с Лариковой семьей. Собственно говоря, она прямо и открыто недолюбливала маму Яськиного друга. Дружить с Лариком, к её чести, она никогда не запрещала, как никогда не говорила ничего плохого в отношении этой семьи. Но Аиде было достаточно пару раз красноречиво промолчать, пару раз по-особенному посмотреть, чтобы всем, и даже Яське, стало понятно: её мнение в отношении соседей не очень высоко. И захаживать к ним в гости на чашку чая и душевную беседу она никогда не станет. А потом, когда Ларик, оставшийся один одинешенек на белом свете, открыл тату — салон в доме, Аида неоднократно в присутствие Яськи бросала на соседский дом подозрительные взгляды. Но из салона, скрываемого густой кроной садовых деревьев не доносились никакие подозрительные звуки, и окровавленные клиенты не выбегали из Ларикова дома, поэтому с течением времени Аида успокоилась. И обрадовалась даже, что ей не нужно становиться поклепщицей, которая пишет доносы на соседей. Тем более оказалось, что бизнес у Ларика вполне легальный. Ну, может, за некоторыми незначительными исключениями. Но у кого их нет, этих досадных мелких нарушений?