Coward (СИ)

Со времени последнего ужина на Гриммо они не возвращались к разговору о семейных конфликтах: Люпин тактично не задавал вопросов, а Гермиона больше не заводила разговор об ответственности за нерождённого ребёнка. По правде сказать, чем дольше он находился с ними, тем реже она вообще вспоминала о существовании Тонкс и её интересном положении. Здесь в палатке за сотню миль от всех знакомых каждый из четвёрки делал вид, что отрезан от окружающего мира, добровольно оборвал с ним связь. Будто ни у кого из них нет за плечами прошлого, обязательств, ошибок. Важно лишь то, что есть в текущий момент. Остальное — в несбыточном.

Сантименты были не в ходу. Чтобы сохранять моральную стойкость хотя бы внешне, приходилось избегать острых тем. Всё было и так понятно: Рон ежедневно слушал радио, Гарри торчал в лесу под мантией с осколком зеркала, а Люпин закрывал лицо газетой и, Мерлин знает, о чём думал. Гермиона знала, что он не читает, потому что сама так же пряталась, только за книжками. Зато к ужину все собирались практически бодрыми и иногда обсуждали новые идеи относительно дальнейших поисков.

Однажды эта традиция всё-таки дала сбой. Стало известно, что в Хогвартсе Невилл, Полумна и Джинни пытались выкрасть меч Гриффиндора из кабинета директора и были пойманы. В газете не писали никаких подробностей, разве что короткий равнодушный комментарий Снейпа: «все участники этого преступления были наказаны в соответствии с тяжестью содеянного». Что это значило в переводе с языка пожирателя смерти — не трудно было догадаться.

Рон вцепился в «Пророк» мёртвой хваткой, выискивая между строк малейшие знаки о судьбе сестры. Он весь побледнел, губы плотно вытянулись в сухую бескровную полосу, а глаза суетливо бегали от одной статьи к другой. Сидевший напротив Гарри барабанил по столу пальцами, дожидаясь возможности забрать газету.

— Ну что? — то и дело спрашивал он.

Рон лишь отмахивался. Так продолжалось битых полчаса, пока наконец Гермионе не надоело наблюдать за этой картиной.

— Ты больше ничего там не найдёшь, — устало произнесла она и отвернула угол газеты, чтобы привлечь внимание друга. — Успокойся, Рон. Отсутствие плохих новостей для нас — уже хорошие новости.

— Отсутствие плохих новостей? — воскликнул Гарри. — Они схватили их! Этот мерзавец, как он только может находиться в кабинете Дамблдора?! Ты слышала, что он сказал? Если её пытали, я… я…

Сбив дыхание от гнева, Гарри подскочил с места и хотел было убежать, но Люпин вовремя перехватил его.

— Не надо, Гарри, садись, — успокаивающе сказал он, надавливая ему на плечи, чтобы вернуть на место. — Успокойся. Гермиона говорит о том, что по крайней мере все живы. Сомневаюсь, что ребят пытали, наверняка Снейп сказал это для устрашения…

— А если нет? — возразил он с жаром. — Если Снейп отправил их на расправу этим Кэрроу? Даже боюсь представить, что они могли сделать с Джинни! Не дай бог с неё упал хотя бы один волосок, я придушу этого сальноволосого ублюдка своими руками!

Молчавший всё это время Рон вдруг удивлённо вскинул брови.

— Почему ты думаешь, что они могут что-то сделать с Джинни? — напряжение прозвучало совершенно открыто.

Гарри потупился. Они с Роном так до конца и не объяснились в отношении Джинни. Кто бы мог подумать, что влюбиться в младшую сестру друга окажется таким щекотливым вопросом! Пока Гарри нравилась Чжоу, между не было непонимания, но с Джинни начались неловкие недомолвки. В отличие от близнецов и Билла, которые довольно быстро раскусили, как на самом деле Гарри смотрит на их сестру, Рон искренне негодовал. Очевидно, ему казалось, что друг должен питать к ней такие же братские чувства, но уж никак не романтические.

— Я боюсь, что Снейп… — заговорил Гарри, запинаясь и теребя манжеты своей кофты, — боюсь, он узнает, что Джинни мне особенно дорога, что я её… люблю.

Наконец он решительно взглянул на друга. Слова дались ему нелегко, от того каждая секунда промедления отпечатывалась новой тенью беспокойства на его лице. Поражённый Рон смотрел на него, открыв рот.

— Ну, я… — пробормотал он. — Я догадывался, в общем. Предполагал, что она тебе нравится.

— Нет, Рон, — перебил его Гарри. — Она мне не нравится, я люблю её.

Испуганный собственным признанием, он выскочил из-за стола, и на этот раз Люпин не попытался его удержать. Звонко дёрнулась шторка на входе в палатку. С улицы донеслось гудение ветра. Рон непонимающе перевёл взгляд с Люпина на Гермиону. Он искренне не понимал, что должен делать дальше.

— Поговори с ним, — мягко подсказала Гермиона и погладила его по плечу. — Ты ведь не против?

— Совсем нет!

Их взгляды встретились в безмолвном диалоге. Так мне его догнать? Конечно! Может, подождать? Иди, он ждёт! За столько лет Гермиона научилась распознавать все оттенки их робости и точно знала, как им в такие моменты нужна поддержка и одобрение.

Рон, полный задумчивости, удалился следом. Предстоящий разговор требовал хороших размышлений. Однако Гермиона не сомневалась, что они смогут понять друг друга.