Coward (СИ)

— Ремус! Нам надо как-то связаться с Ремусом! — она нервно начала расхаживать по неочевидной траектории, лихорадочно перебирая в голове все возможные варианты. — Вернуться за ним мы не можем: даже если пойду я одна, велик шанс, что меня засекут ещё до того, как я переступлю порог. Письмом — долго, до Кикимера не добраться. Ещё…

— Патронус.

Гермиона остановилась на месте и обернулась к друзьям. И почему ей не пришло это в голову с самого начала? Впопыхах, очевидно, у неё все мысли перемешались!

— Это тоже рискованно, но… — она продолжила рассуждать вслух. — Расстояние большое, хватит ли этого времени, чтобы успеть?

Последующие вопросы застыли у неё на языке. А если уже было поздно? Жуткие картины неотступно атаковали её воображение. Она помнила, что по рассказам Ремуса случилось с гостями на свадьбе Билла и Флёр, когда пожиратели допрашивали их, куда делся Гарри Поттер. Всем, кто сопротивлялся, крепко досталось: этот шрам на его предплечье с уродливой меткой. Гермиона заметила его случайно, когда Люпин закатал рукав, чтобы было удобнее раскручивать заводную белку, звенящую так некстати каждое утро на третьем этаже. Выжженные корявые буквы оскорбительно растеклись вдоль вен — «Трус». Историю их происхождения Люпин рассказал весьма неохотно.

— Белла, а у нас тут твой родственничек, — гадко усмехнулся один из пожирателей, приглядывавший за связанными пленниками, пока несколько его «товарищей» пытали Фреда Уизли. — Должен признать, у твоей племянницы жутко дурной вкус!

Беллатриса Лестрендж злобно оскалилась и бросила на него убивающий взгляд.

— Не напоминай мне о моей полоумной сестрице и её отродье!

Безумие в её глазах было нешуточным. Люпин дёрнулся было от её слов про Тонкс и Андромеду, но Макнейр, стоящий за его спиной, тут же ухватил его за воротник и рванул назад.

— Так может, поквитаешься с ними? — сказал он. — За предательство крови?

Воротник больно впивался ему в горло, но Люпин больше не пытался вырваться. Исходя из того, что он понял, наблюдая за другими пленниками, на одно действие пожиратели отвечают двойным — Круциатусом или обычными побоями. Бедняга Билл уже еле сидел на стуле, перепачканный кровью из кровоточащих ран на лице. Он протестовал каждый раз, когда на допрос забирали его братьев или родителей.

Тем временем Беллатриса отчего-то притихла. Она с любопытством рассматривала Люпина.

— Правда что, — наконец протянула она и посмотрела ему в глаза. — Ведь ты — лучший друг моего непутёвого кузена, да? О, да!

Прищёлкнув пальцами, она сорвалась с места и подбежала к пленнику. Длинные пальцы с пожелтевшими ногтями впились в щёки Люпина. Беллатриса вошла в кураж.

— Вот, что мы сделаем, — объявила ведьма. — Устроим дуэль. Ну же, волчонок, где там твоя палочка? Отдайте ему! Ты же хочешь мне отомстить? Я, я убила Сириуса Блэка!

Без сомнений, она его дразнила. Таким садистам, как Лестренджи — и жене, и мужу, — доставляло большое удовольствие испытывать своих жертва на прочность, издеваться не только физически, но и изводить морально. Беллатриса точно знала, куда надавить, чтобы Люпин взорвался, вышел из себя и потерял контроль. Вот только он и сам это понимал. Возьми он в руки палочку, глазом не успеет моргнуть, как в него полетят Авады. Ни о каких честных поединках речи не было: если его не убьёт сама Беллатриса, то любой из пожирателей окажет ей в этом скромную помощь.

К сожалению, благоразумие не спасло его от пыток. Взбешённая отказом, Беллатриса засыпала его Круциатусами. Если бы Люпин мог думать о чём-то, кроме боли, то он наверняка бы вспомнил Лонгоботтомов и их незавидную участь, которую совсем скоро мог разделить. Однако что-то заставило пожирательницу остановиться.

— Ты так жалок, — она склонилась над его телом на полу и обожгла лицо несвежим дыханием. — Надеюсь, ваши зверёныши пойдут в мать: она хотя бы не боится постоять за себя.

Люпин выжил. Но второго такого испытания его сердце могло уже не выдержать.

Серебристая выдра проворно выскользнула из кончика палочки и устремилась в небесную синь. Гермиона смотрела ей вслед с надеждой. Только бы ей успеть!

В томительном ожидании прошло несколько дней. Никаких обратных посланий она так и не получила. Это порождало массу самых разных опасений: от мысли, что патронус не успел вовремя, до надежды на быструю реакцию Люпина и его тщательные поиски. Да ведь и как он мог их отыскать здесь, в глухом лесу, без малейшего ориентира? Патронус привёл бы его к ним, если бы она только могла знать, где сейчас находится Люпин. А если его схватили? Тогда попытка ему подсказать могла вывести пожирателей на их след. Тут уж не спасёт никакой защитный барьер!