Coward (СИ)

— Ты была бы хорошим адвокатом, — хмыкнул Люпин. — «Виновен, но с кем не бывает».

— Я не шучу.

Строгость её взгляда осекла его, заставив отбросить иронию, пусть и трагическую. Неизвестно откуда взявшаяся в ней уверенность придала ей сил, и Гермиона после короткого промедления осмелилась прикоснуться ладонью к его щеке. Никаких предосудительный намерений — только робкая попытка показать понимание, выразить свою поддержку.

— Я знаю, что с тобой сейчас происходит, — заявила Гермиона, глядя на него с убеждением. — Ты всегда считал себя недостойным, виновным в своём недуге, а от того — человеком другого сорта. Ты весь состоишь из чувства вины, она во всех твоих жилах с детства. Потому ты всегда строг с собой, аскетичен, не можешь себе простить того же, с чем легко обходятся обычные люди. Сотни мужчин позволяют себя любить, не отдавая ничего взамен, эгоистично пользуются женщинами и не видят в этом преступления. Я знаю, ты — не такой. Твоя порядочность, честность, твоё благородство ни у кого никогда не вызывало сомнений. Ты не использовал Тонкс в корыстных целях. Ты поддался искушению. Но ошибся. Беда лишь в том, что вы замешкались и вовремя не расставили точки над «i».

Она не успела моргнуть, как оказалась в его крепких объятиях. Люпин прижал её к себе, пряча лицо в волосах, будто пытался спасти остатки своей репутации и самообладания.

— Спасибо, — шепнул он ей на ухо. — Не знаю, чем заслужил твою поддержку, но бесконечно тебе благодарен.

— Ерунда, — Гермиона успокаивающе гладила его по голове. — Всё исправится, Ремус. Всё наладится.

Неподвижно они простояли около окна ещё несколько минут. Возможно, её слова отчасти были лукавством. Кто знает, окажись в такой ситуации кто-то другой, стала бы она прибегать к таким извилистым оправданиям? Но сейчас это было неважно. Люпин — её друг, человек, которого она безмерно уважала, восхищалась им. Он нуждался в понимании, а не в порции справедливых обвинений. Вопреки себе самой Гермиона решилась взять на себя эту миссию.

— Что мне делать, Гермиона? — повернув голову к окну, тихо спросил Люпин.

Наивный вопрос, пусть и искренний. Будто она могла ответить на него! Ему бы ухватиться за спасительную нить, брошенную Ариадной, чтобы не заплутать в дремучих лабиринтах. Гермиона осторожно отстранилась, чтобы взглянуть на него. Он был так близко, что игра света больше не могла исказить его черт. Тёмные круги под глазами, покрасневшие белки. Что точно было ему необходимо, так это отдых.

— Для начала поспать, — сказала Гермиона и по-учительски строго уточнила, — сколько ты не спал?

Лицо Люпина приобрело недовольное выражение.

— Может быть, сутки.

— Врунишка.

Он хмыкнул и виновато потупился.

— Ладно, пару дней. Мучала бессонница. И совесть.

Нехотя Гермиона расцепила объятия. Уж она прекрасно понимала, как непросто заснуть с тяжёлым сердцем, когда все мысли об одном. В попытках справиться с собственным хаосом в голове она принялась переворачивать содержимое верхней полки комода. Как назло, то, что ей было нужно, никак не попадалось под руку.

— Тебе нужно сонное зелье, — произнесла она, ощущая на себе вопросительный взгляд. — Я найду и принесу.

— Ты предлагаешь мне остаться с вами?

Изумлённый тон Люпина ничуть её не смутил. Спроси он не у неё, а у мальчишек, Гарри и Рон непременно отправили бы его обратно даже после таких сложных объяснений. У Гермионы было совсем другое мнение на этот счёт. Деловито отставляя просмотренные баночки в сторону, она легко, но твёрдо ответила:

— По крайней мере на ночь.

========== 2. Чужие ошибки ==========

Воспоминания, вы тяжелей, чем скалы.

Шарль Бодлер

Он не ушёл ни на следующий день, ни через неделю. Вальпурга Блэк голосила со своего портрета всякий раз, когда он проходил мимо, пока Кикимер по просьбе Гарри не завесил её портрет плотной тканью. Нахождение Люпина на Гриммо оставалось в определённом смысле на птичьих правах и вызывало молчаливые вопросы у мальчиков. Лишь Гарри однажды перед сном обмолвился, что не уверен, стоит ли посвящать его в детали их поисков.

— Если Дамблдор ему не сказал, значит, не посчитал нужным, — негодовал он.

— Перестань, Гарри, — Гермиона смерила его взглядом. — У тебя нет ни одной причины не доверять Ремусу. Он может быть нам полезен.

Однако полностью убедить друзей ей не удалось. Когда они вытрясли из Наземникуса Флетчера правду про настоящий медальон (Люпина по чистой случайности в тот день не было в доме), между ними произошла серьёзная ссора. Гарри наотрез отказался привлекать его к вылазке в Министерство: он и так сомневается не оказывают ли они ему медвежью услугу, позволяя его разрыву с Тонкс оставаться не разрешённым.

— Пусть лучше он нас страхует со стороны, чем лезет в горло к пожирателям!

— Твоя жизнь ценнее, но ты идёшь туда!

— Я не могу не пойти. Я чувствую крестраж, без меня вы его не найдёте!