Cure Te Ipsum (СИ)

Брутальный король-стесняшка терпеливо сносил мои манипуляции с многочисленными порезами и царапинами на своих королевских ногах. Ноги были мощные, волосатые и прямые — редкость для мужчины с таким телосложением. Убедившись в отсутствии серьезных повреждений, я, кроме вывиха, которым следовало озаботить мужчин покрепче, нашла только глубокий порез на левой ягодице. И не нашла бы и его — мужик явно нервничал, постоянно вертелся, то прикрывая свое выдающееся мужское достоинство, то уворачиваясь от моих рук.

Можно подумать, мне приятно щупать всяких незнакомцев без перчаток.

— Да хватит уже! — наконец, я не выдержала, — тут глубоко задело, и это может быть опасно, зашивать придется все равно!

— Обойдусь, — проскрипел пациент.

— Никак не обойдетесь. Так что повернитесь на живот и лежите смирно, пока я вас побрею…

От слов ли или от вида опасной бритвы в моих руках мужик натурально взвыл, соскочил со стола, но далеко не убежал — запрыгал на одной ноге и скривился. И хорошо: негоже королям метаться в чем мать родила по госпиталю… Не успела я своим уставшим от перегруза мозгом осознать абсурдность ситуации, как в палатку заглянул Саня собственной персоной.

— Что за шум? — сияя, как медный таз, мой напарник производил впечатление счастливейшего во вселенной человека. — Ваше величество! Что не устраивает в ходе лечения?

— Она… хочет меня… — задохнулся в пыхтении нервный тип.

Саня перевел на меня веселый взгляд. Как будто не он не спал двое суток точно так же, как и я. Только меня можно было использовать вместо половой тряпки, а он был бодр и отвратительно энергичен.

— Ножевое, — одними губами сообщила я, — инфицированное как пить дать. Ушивать послойно. Сам глянь.

Затравленно озираясь, его величество все же позволил Сане оглядеть его, кхм, тылы, после чего мой друг пожал плечами.

— Без вариантов. Брить.

— Нет! — и тут-то кое-что прояснилось, потому что голый король ухватился за бороду обеими руками. Минуту мы смотрели на него в полном оторопе. Потом заржали как кони. К счастью, соратники короля выбрали именно этот момент, чтобы появиться в шатре. Возможно, кого-то из нас это спасло от дыбы — король раскраснелся до багрянца и дико злился, полагаю, больше все-таки на себя же.

Краткий ликбез, который громким шепотом проводил мне Саня, пока я зашивала пострадавшую героическую ягодицу нашего несговорчивого пациента, меня уже даже не удивил. Хотя подробности напарник обещал рассказать позже, зная, что я на ногах уже не держусь, и ни хрена не соображаю.

Вот, значит, я в каком-то волшебном мире, про который Саня, большой любитель фантастики, знает едва ли не больше его автора (или предыдущего визитера?). Вот — под моими руками стискивает зубы и жмурит глаза король гномов Торин Второй, который вроде как должен был умереть — да и прочие детали, как заметил Саня, значительно разнятся. Вот эльфы — остроухие дивные создания, премерзко хихикающие над гномьим королем.

— Ты вылитый эльф, если побреешься, — заметила я. Саня с намеком поиграл бровями.

— Думаешь, они не разглядели? И даже угостили кое-чем, что берегут только для своих.

— Долбанный наркоман, — бросила я злобно, уже не сомневаясь в причинах бодрости напарника.

— Знаешь, сколько народу мечтает, чтобы с ними произошло то, что с нами?

— Психов полно, знаю. Наши перспективы туманны.

— Зато мы здесь не безработные!

— Утешил, Саня. Утешил.

Гномы. Короли. Эльфийская дурь. Перемещение между мирами только для того, чтобы жахнуло второй сменой. Я обдумаю это завтра.

Закончив с Торином и проигнорировав его гневные взгляды вместо «спасибо» — дело привычное, я, уже в полубреду, доползла до какой-то лежанки, потеснила неизвестную храпящую там же личность и мгновенно заснула.

Комментарий к Вторая Смена

А Дэвла - О Боже (цыг.)

Э дей мури - Мать моя (цыг.)

========== Пёстрые Халаты ==========

Просыпалась я долго. Ординаторскую впору переименовать в шалман-хону. Вечно суета и беготня. Сон решительно невозможен…

Сквозняком потянуло по ногам, и я со стоном села на диване. Точнее, накануне это был бы именно диван. Сейчас же вокруг был шатер-госпиталь, по углам — тюки и ящики, посередке — здешний операционный стол. А рядом со мной недоуменно разглядывающий меня бородач, в котором я опознала гнома. Ну всё, точно не приснилось.

Незнакомец разглядывал меня без недовольства, но с любопытством.

— Чой-то ты чернявая какая-то, — наконец, сообщил он мне с зевком, — не здешняя. С Харадрима, что ли?

— Нет. Цыганка я. А вообще под Калугой родилась.

На Калугу гном никак не среагировал, только поморщился, пытаясь сесть.

— Я еще вчера думал, кто ты такая, — продолжил он, ежась от холода, — вроде и не наша. А вроде…

— С тобой что?

Он откинул одеяло, демонстрируя забинтованную ниже колена правую ногу. При взгляде на нее я сразу его узнала.

— Спасибо, что лечила, — улыбнулся мужчина, и мне стало перед ним немного стыдно. Не говорить же, что лечить — не значит вылечить, а ноги он еще вполне может лишиться. Даже, вероятно, непременно лишится. Жаль. Нестарый еще, симпатичный и явно весельчак по жизни.

— Не за что. Который час?