Cure Te Ipsum (СИ)

Знаете, бывают такие дни. Все идет наперекосяк с самого утра. Попадаешь в тупейшие неловкие ситуации. Ломаешь вещи, преимущественно чужие. Отправляешь сообщения не тем людям. Но этот день превзошел все случавшиеся прежде. Даже тот, в который с утра я на даче, отбиваясь от рыжих муравьев, угодила в крапиву, а выбираясь из крапивы — наступила на гвоздь.

Первый косяк обнаружился с утра, когда я проснулась в уазике с Бофуром, окоченевшая от холода, и выяснила, что вчерашний мой наряд насквозь вымок в каком-то спиртном, притыренном заботливым Максимычем в свадебном экипаже. Бофур на мороз вокруг вообще никак не реагировал, и храпел, только усы колыхались.

Голый. В шапке и сапогах. А спереди уже хлопнула дверь — Максимыч, будь он неладен!

Кое-как растолкав своего гнома, наспех напялила на него рубашку, эти идиотские гномьи штаны — что-то вроде наших спортивных, в них вся Гора ходит — и вытолкала с охапкой наших вещей наружу.

— Принеси мне одежду! — зашипела ему вслед.

— С кого снять? — грохнул он в ответ.

Так что на склад пробиралась, как будто укрываясь от снайперского обстрела, закутавшись в куртку Бофура и с ворохом всего, что успела унести с собой. Как выяснилось позже, ушанку его оставила в машине, зато прихватила вуаль Тауриэль и какую-то нелепую тряпку с лохматыми краями.

Этой самой тряпкой вытерла мокрые и грязные ноги, автоматически протерла пол в смотровой. И только Вишневский, созерцая мои лихорадочные метания, вывел меня из равновесия, вскользь заметив:

— Сам владыка Трандуил не придумал бы лучшего применения для знамени рода Дурина.

Я окаменела.

— Скажи, что ты шутишь.

— Не-а. Это Тауриэль должна нести в руках, идя под венец, — наслаждался эльф, — ее полуженишок, кстати, первый в очереди в приемке сидит.

— Я приму, — редкий приступ раскаяния и мук совести обуял меня.

Кили нервно сжимал в пальцах какую-то каменную штучку, перекидывая из ладони в ладонь, как Максимыч — четки. Он кусал губы и тяжело дышал. Налицо приступ панической атаки.

— Они все будут смеяться надо мной, — он зябко обхватил себя за плечи, — она откажется выйти за меня. Я споткнусь. Я забуду слова.

— Линяй, мой друг, пока не поздно. Но в целом, я тебя понимаю. Паларом мэ джилём…

Должно быть, именно это обстоятельство заставило меня поддаться искушению и вкатить нашему бедному страдальцу реланиума, который вообще-то я планировала употребить сама — когда вернусь на Землю.

Кто ж знал, что земной транквилизатор на гномов оказывает столь мощное воздействие! И чем я думала?

С громким гоготом гномы подхватили неадекватного и слабо протестующего Кили и поволокли выкупать невесту — Эля, торжествуя, нарисовалась у входа с телефоном.

— А ну-ка стойте! Улыбайтесь! — командным голосом повелела она недоумевающей толпе, — ближе, не все в кадре… Нори, твоя прическа все равно не влезает. Кили, а ты вообще не причесываешься?

Жених что-то едва слышно лепетал о свете звезд, огненных лунах и благословенных орочьих стрелах. Саня страшно гримасничал в мою сторону, а Дис приближалась, грозная и неумолимая. Ее надо было отвлечь, пока мой друг бросился предупреждать о катастрофе саму счастливую невесту.

— Госпожа королева! — кинулась я Дис едва ли не под ноги, — а вам еще нужны вилки для эльфийского стола? Я, как бы это выразиться, желаю преподнести подарок. Как бы молодым. На свадьбу. Как бы.

Дадолэ, что я несу! Но Дис на удивление положительно отреагировала. Я нарочно медленно извлекала из-под аптечных завалов набор одноразовой посуды для дачи, одним глазом следя за ходом выкупа. В акте, к счастью, Кили был задействован слабо. И хорошо: на данный момент он тормозил по-страшному.

Но Тауриэль включила свое эльфийское обаяние — я даже и не знала, что она так умеет — и в основном все замечали только ее. Главное теперь — следить, чтобы жених не уснул у нее под юбкой, ну и периодически утирать капающую слюну с его щетинистого подбородка.

Веселый день мне предстоит. Поздравляю, Лара!

Собственно, жениха с невестой мы больше почти и не видели — их присутствие требовалось лишь символически, в самом начале, когда гном Балин торжественно прогнусавил, что Кили и Тауриэль отправляются произносить священные обеты у огня, а гости могут тем временем…

Гости даже не дослушали. Всей гурьбой отправились во второй от лестницы зал, где были накрыты столы, сияли факелами освещенные стены — это, наконец, скупердяйское казначейство организовало освещение — и уже вовсю пировали первые энтузиасты праздника во главе с Даином. Он, как я поняла, набрался уже до той степени, в которой готов был приветствовать женитьбу Кили хоть на Трандуиле, хоть на его олене.

На входе мы проходили местный фейс-контроль.

— Сдаём оружие, — напевали гномы-секьюрити во главе с разряженным Двалином, — колюще-режущее, отравленные лезвия, стрелы, клинки… топоры в ладонь толщиной можно. Скальпели не оружие, но с ними не пустим! Эй, морда остроухая, куда с луком! Сдаём!