Д'Артаньян в Бастилии

Между тем Бежар выбежал в коридор и спустился по лестнице в темный чулан, где беспорядочно были навалены какие-то ящики.

– Хорошо хоть, что кое-какие нужные вещицы у меня хватило ума оставить здесь, – пробормотал он под нос, роясь в привезенных из Нанси пожитках. – Все-таки придется сходить на улицу Медников! Нельзя упускать такой случай. Только сначала ты собственноручно подпишешь свой приговор, дорогой братец. Зато поможешь мне!

Наконец он, видимо, нашел то, что искал, и, уже не спеша возвратился к ожидавшему его Антуану Перье.

– Вот тебе бумага. Сделай копию на всякий случай.

Антуан Перье взял перо, обмакнул его в чернила и написал на принесенном Бежаром листе бумаги несколько строк.

– Подпишись поразборчивее, – сказал Бежар, глядя на брата.

– Ты что смотришь на меня так странно? – спросил Перье, покончив с занятием, которое, очевидно, его тяготило.

– Нет, – медленно сказал Бежар. – Нет, ничего.

Он принял из рук старшего брата два листа бумаги, внимательно прочитал их, сверяя один с другим.

– Когда ты отпустишь Анну ко мне?

– Скоро. Потерпи немного. И не вздумай покуда высовывать нос наружу. Не хватало только испортить все дело в последний момент.

– Но ведь у тебя теперь есть моя расписка.

– Ах, братец Антуан! Ты неисправим. Я всегда считал тебя слегка бестолковым, если дело касалось житейских вопросов, но не предполагал, что до такой степени. Ты что же, хочешь растрезвонить повсюду, что тот Перье, который служит врачом в Люксембургском дворце, вовсе не Перье, а самозванец Бежар.

– Ох, от всех твоих расчетов и уловок у меня голова идет кругом. Хорошо, я буду хранить нашу тайну, как и прежде. Но прошу тебя, не заставляй ждать слишком долго. Поскорее отпусти Анну, и мы с ней уедем из Парижа в тот же день…

– Ты хочешь сказать «в ту же ночь»! Не забывай, вас не должны видеть!

– Да-да, конечно! – согласился Перье. – Но прошу тебя об одном. Анри, будь осторожен. Звезды говорили и говорят, что конец года и всю зиму тебе надо быть крайне осторожным. Тебе грозит опасность со всех сторон.

– Позволь и мне тебя попросить об одной вещи. Не суй нос в мои дела, сиди тихо, слушайся Годо, и тогда ты скоро сможешь забрать свою помешанную доченьку и уехать отсюда далеко-далеко…

Произнеся последнюю фразу, которая, если принять во внимание свойства натуры Бежара, в последних главах раскрытые достаточно полно, приобрела в его устах смысл далеко не такой безобидный, каким он мог показаться Антуану Перье, а скорее – зловещий; произнеся ее, алхимик молча кивнул старшему брату, аккуратно сложил оба листа бумаги и вышел вон. Бежар кликнул горбуна, который не замедлил явиться на зов, и спустился в чулан, где пробыл довольно долго, оставив Годо снаружи – следить, чтобы ему не помешали. Закончив свои таинственные занятия в чулане, алхимик прошел в комнату, где его ждал обед.

Подкрепив свои силы, Бежар дал время своему слуге-сообщнику убрать со стола и, не скрывая более своего торжества, произнес:

– Дело сдвинулось с мертвой точки, Годо.

Горбун закивал головой и промычал нечто одобрительное.

– Подожди еще немного, мой верный Годо, и я освобожу тебя от этого святоши в латаной одежонке. Скоро все переменится. А пока отправляйся в Люксембургский дворец и спроси там господина Сюффрена. Ты передашь ему вот эту бумагу и, поклонившись, уйдешь. Если отцу Сюффрену вздумается приставать к тебе с расспросами, не стесняйся показать, что ты не можешь говорить. Будет даже лучше, если он поскорее поймет, что ты не прикидываешься. Тогда он сообразит, что даже под пыткой из тебя нельзя выудить ни словечка. Не бойся, не бойся! – прибавил он, уловив тревожный вопрос в глазах горбуна. – Поручение неопасное. Я просто так сказал… К слову. Только вручишь бумагу, сразу же уходи. Да смотри, чтобы он не приказал проследить за тобой. Возвращаясь, будь настороже. Если увидишь, что за тобой кто-то следит, убей этого человека.

Годо ушел. Оставшись один в комнате, Бежар достал ларец и попытался открыть его тем же ключом, который получил от Арамиса.

– Проклятие! – воскликнул Бежар через некоторое время. – Должен быть еще один ключ!

Он еще долго вертел ларец в руках и колдовал над замком, но наконец убедился в полной тщетности своих попыток открыть его. «Ничего, – сказал себе Бежар. В конце концов его можно распилить или взломать». И он, предварительно заперев входную дверь на ключ, чтобы Антуану Перье не вздумалось покинуть дом, отправился вздремнуть.