Д'Артаньян в Бастилии

– Те, кто наблюдал за Перье, готовы поклясться на Святом Писании, что он ничего не заметил…

– Что же тогда?!

Отец Жозеф приблизился к Ришелье и чуть слышно произнес:

– Открылись весьма странные обстоятельства…

– Какие такие странности, Жозеф?!

– Вчера Перье вышел из дома и направился в предместье Сон-Жак. В его отсутствие в окнах дома дважды показывался человек как две капли воды похожий на него.

– Ошибка исключена, Жозеф?

– Ваше высокопреосвященство, его видели несколько человек, включая графа Рошфора.

Пусть количество людей, наблюдающих за домом, удвоят.

– Наблюдение ведется круглосуточно. Ни туда, ни оттуда даже мышь не проскочит незамеченной.

– Так. Значит, вы говорите, человек как две капли воды похожий на Перье. А сам Перье в это время?

– Посетил обитель сестер Святого Причастия.

– Любопытно. Значит, за ним проследили? И это был он? Перье?

– Все это время с него не спускали глаз. Это был медик из Люксембургского дворца.

– Тогда одно из двух, – медленно проговорил кардинал. – Либо этот Перье сумел повторить то, что, как говорят, удалось только Парацельсу, и создал гомункулуса… Либо он прячет в доме на улице Шап своего двойника. Я склонен верить в последнее. Жозеф, приведите его ко мне!

– Врача?

– Нет, того второго. Но так, чтобы настоящий об этом не знал.

– Невозможно, ваше высокопреосвященство.

– Вот как! Это еще почему?

– Перье приставил к своему двойнику сторожа. И тот не отпускает его от себя ни на шаг, кажется, он даже отгоняет его от окон.

– Другими словами, медик прячет его от посторонних глаз и насильно держит под замком?

– Совершенно верно, ваше высокопреосвященство.

Кардинал задумался на мгновение.

– Так вы говорите, он что-то украл из дворца, – этот загадочный врач по имени Перье?

– Несомненно, ваше высокопреосвященство.

– Значит, он теперь не в ладах с королевой-матерью.

Или, во всяком случае, станет ее опасаться… И скорее всего лишится места при ее дворе, если уже не лишился. При условии, что пропавшей вещи хватятся, конечно. Что же это за шкатулка? Видно, она стоила того!

Ришелье встал и прошелся перед камином.

– Или это что-то очень ценное… такое, что ради него не страшно и потерять доходное и почетное место, или хитрец почуял в воздухе Люксембурга запах паленого, и предвидя неминуемое – я надеюсь, я хочу этого – неминуемое и скорое падение этой итальянки, готов переметнуться в лагерь будущих победителей… Во всяком случае, покинуть лагерь побежденных не с пустыми руками, – рассуждал кардинал. Настороженный и изощренный ум Ришелье тут же подсказал еще одну возможность:

– …Или все это не больше, чем комедия, предназначенная… для меня. И только для меня! В этом случае мы очень скоро увидим месье Перье Тут, в моем кабинете, отец Жозеф. Он придет проситься ко мне… на службу.

Кардинал в некотором возбуждении снова прошелся по кабинету, бормоча себе под нос: «Густав-Адольф шведский… иезуиты… снадобье в коробочке… снадобье от болей в суставах… конечно, снадобье! И именно от болей в суставах. И конечно, врач! Не кто иной, как врач!»

.Если он явится и я удовлетворю его просьбу – в моем штате появится ученый человек. О, весьма сведущий в медицине, знающий человек! Которого мне следует поберечься! Гороскоп не лжет! Господин Морен не ошибся и в этот раз!"

– Все надо проверить, – проговорил он.

Отец Жозеф почтительно склонил голову немного набок, давая тем самым понять, что он ожидает распоряжений.

– Во-первых, – сказал кардинал уже обычным спокойным тоном, – следует узнать, что понадобилось этому Перье от сестер-монахинь.

– Уже установлено, ваше высокопреосвященство.

– Отлично. Так что же?

– Обитель недавно пополнилась новой пансионеркой – дочерью Перье по имени Анна.

– Иногда вы меня пугаете, Жозеф, – вырвалось у кардинала. Его высокопреосвященство крайне редко высказывал вслух свои мысли в столь откровенном виде.

Поэтому капуцин еле удержался от самодовольной улыбки.

– Я всегда стараюсь быть полезен вашему высокопреосвященству, – ответил он.

– И вы знаете, как я ценю ваши труды, отец Жозеф.

Во-вторых, я хочу видеть этого человека, которого Перье едва ли не насильно удерживает взаперти. Как это сделать?

– Стоит вам приказать – и он будет доставлен через час.

– Но его сторож?

Капуцин красноречиво пожал плечами.

– Нет же! – поморщился Ришелье. – Я же сказал вам – так, чтобы тот, другой, ничего не узнал.

– Горбун стережет его как цепной пес…

– Так этот сторож еще и горбат? Похоже, мрачная личность, не так ли, Жозеф?

– И немая вдобавок.

– Но как это стало известно?

– Отгоняя своего подопечного от окна, горбатый страж использует лишь язык жестов.

Кардинал снова задумался, но опять лишь на мгновение.

– А тот второй? Он применяет мимику?

– Нет, люди графа этого не видели.

– Значит, он – не глухой, этот горбатый цербер, – удовлетворенно усмехнулся кардинал. – А его подопечный – не немой, что значительно важнее. А следовательно, его можно заставить заговорить, если он не пожелает сделать это сам.

– А что, этот горбун никогда не отлучается из дому?

– За двое суток, то есть с тех пор как дом взят под наблюдение, он отлучился только раз, ненадолго.