Д.В.Ж.Д. 2035

     В каждом вагоне пришлось делать окна из пластиглаза у самого потолка. Так как все боковые убрали, инженерам, чтобы мы не тратились на освещение состава днём, пришлось делать окна над головами. Правда, меньше, чем было по бокам ранее. Зато теперь никто не мог уничтожить нас, пробив слабое окно на вагонах. Теперь солнце должно было светить нам прямо в темечко, если, конечно, никто не собирался закрываться от него в тёмном-тёмном купе. В каждом купе теперь были заварены все окна.

     Три из двенадцати вагонов доверху забили рельсами, шпалами и прочей железнодорожной снастью, превратив боевой и торговый бронесостав ещё и в шпалоукладчик - подобие классической ОПМС[8], починявшей дорогу без прекращения движения поездов в довоенные годы. На тот случай, если дорога сильно повреждена, сообщение прервано и рядом нет в помине даже встречной рельсо-полосы.

     Хватит ли рельс трёх вагонов на тысячу километров пути? Этого, разумеется, не знал никто. У нас не было времени, чтобы привычно «прокатать» дорогу, гоняя ремонтные составы туда-сюда в обоих направлениях.

      Беда заключалась не только в недостатке времени и возможностей для «пробных» прокатов. Угля для топки локомотива собрали только на половину наглухо закрытого, переваренного тендера, то есть всё, что осталось после работы мини-плавильни. Вторую, вернее, дальнюю половину открытого топливного вагона закидали всякой рухлядью, что была способна гореть под жаром угля - остатками мебели, досками и поленьями, опилками, картоном, стружкой и шелухой. Когда все это кончится - мы рассчитывали браться за топоры. Лес вдоль линии оставался радиоактивен - мы это знали прекрасно. Но дерево, как шутил капраз Седых, могло гореть и после смертельной дозы!

      Помимо всего прочего, связанного с подготовкой к экспедиции, мрачный капитан первого ранга поручил мне подобрать для экспедиции весь личный состав. Кадры - соратников и будущих подчиненных. Кладовые анклава обеспечили экспедиционный корпус всем необходимым, от костюмов химзащиты до последних остатков провианта. Но вот людей на складах по номенклатуре набрать было невозможно.

     С инженерами-машинистами дела обстояли относительно просто - они были подобраны и, в некотором смысле, даже «выкованы» самим процессом постройки тягача и бронесостава. Мне оставалось только выбрать двух самых квалифицированных и подготовленных, лучшим образом показавших себя при сборке и наладке силовых агрегатов.

     С учёными оказалось сложнее. Людей с достойным образованием в анклаве можно было пересчитать по пальцам. При этом все рвались в экспедицию, ведь наш поход, если можно выразиться, был сравним с экспедицией на Луну. Много лет никто из жителей анклава «Владивосток» не покидал бомбоубежищ, бункеров, венных заводов и казематов, связанных между собой в единую систему, дальше, чем на пятьдесят километров от железнодорожного вокзала. Что твориться за пределами старой городской черты - не знал никто. Отрывочные сведения торговцев, информация, что теоретически, там кто-то мог выжить - это всё, чем довольствовались «яйцеголовые». Изнемогая от невозможности проводить эксперименты в стеснённых условиях Анклава, учёные рвались исследовать новый неизвестный им мир.

     Подумав, я выбрал из пятнадцати «научных сотрудников», проживавших в анклаве и специально получавших паек за мозги или как выражался Седых, «за сохранение знаний», двух самых молодых, не достигших двадцати пяти лет. Никто из них не видел старого мира, будучи взрослым, никто не знал старой науки, называемой старшими «академической», но с юных лет, ещё с организованной Седыхом начальной школы, каждый показал свои способности. В полуголодном мире анклава только исключительно талантливые, почти гениальные юноши и девушки могли рассчитывать войти в элитную касту умников и получать свой паёк за знания, а не махание киркой и стрельбу из автомата. Под руководством более мудрых (и крайне пожилых) товарищей, этот действительно «избранный» молодняк зубрил вузовские учебники по физике и ботанике, биологии и математике, архитектуре и машиностроению.

     Маститые «пожилые» учёные (то есть примерно одного со мной возраста) в экспедицию не пошли и остались на насиженном месте - передавать «академическую» подготовку дальше. В новый мир - отправились только юные. Доказывать профпригодность.

      С бойцами бронесостава было ещё сложнее.