d5e615fa83ef4305da3dfd500e92288e

И Курт испытал странную лёгкость внутри после этого. Впрочем, поразмыслив, он понял, что тут была своя логика. Часть его предпочитала такое решение, чем однажды предать Блейна от отчаяния или боли или оставить его потому, что нашёлся кто-то, кто мог целовать его, ласкать, любоваться им, когда он хотел.

И вот, тем вечером Курт принял вызов Себастиана и пошёл с ним в Scandals, заведение, в котором он никогда до этого не был.

Он на славу повеселился. Несмотря на то, что в какой-то момент появился Карофски, и Курт, скажем так, немного вышел из себя, когда тот подошёл к нему с оправданиями и извинениями, которых Хаммел не желал слышать – не от того, кто мучил его в течение многих лет, угрожал смертью и вынудил покинуть своих друзей… а потом оказался геем, не меньше, чем он, только без его мужества.

Нет, какого чёрта, в самом деле! И пусть Курт прекрасно знал, насколько трудно совершить coming out в таком захолустье как Лайма, ничто не могло служить оправданием всех тех преследований и издевательств. И, честно говоря, боль, которую, безусловно, чувствовал Дэйв, не могла заставить Хаммела забыть то, через что ему пришлось пройти по вине Карофски. Больше того! В тот момент это лишь раздражало его ещё сильней. Потому что Дэйв знал… знал, как это тяжело. И, несмотря на это, не остановился.

В результате, Себастиан был вынужден практически силком вывести Курта наружу, и, не зная, каким ещё способом остановить гневный поток слов обо всех тех вещах, что пошли не так с тех пор, как Блейн уехал, Смайт просто обездвижил его, прижав к ближайшей стене, и страстно поцеловал.

Себастиан всегда плохо соображал под давлением, и физическое взаимодействие было единственным известным ему оружием.

Как бы там ни было, единожды начав, он уже не захотел оторваться от этого увлекательного занятия, и в конце вечера Курт оказался в его постели в Далтоне, обнажённый и потный… и это был самый развязный секс, каким Хаммел когда-либо занимался до этого.

Даже учитывая, что с Блейном у них было его немало, и совершенно восхитительного.

На следующий день, едва открыв глаза, взглянув друг на друга и вспомнив, что случилось, они, естественно, тут же принялись выкрикивать взаимные оскорбления.

Но не перестали заниматься сексом. По ряду причин. Ни одна из которых не имела ничего общего с беспрерывными стычками, державшими их в постоянном напряжении.

В первую очередь – желание. Себастиан был красивым парнем, бессмысленно было бы отрицать, и умел расшевелить гормоны даже в таком маньяке самоконтроля как Курт.

Образ же чистого и невинного агнца последнего, скрывавший, как смог убедиться Себастиан, необузданный и смятенный дух, почти без тормозов в сексе, привлекал Смайта, как мало кому это удавалось раньше.

Потом, было раздражение, переходящее в отчаяние. Регулярность, с которой Курт натыкался на подколы Смайта повсюду, всерьёз приводила его к выводу, что единственный способ избавиться от него – это переключить его внимание. А Себастиан понял, что единственный способ заткнуть Курту рот – это, в буквальном смысле, заткнуть его, заняв чем-то другим.

И, помимо всего прочего, была ещё толика одиночества, которое оба испытывали, и с которым ни одному из двоих не удавалось справиться.

Прошло пять месяцев с тех пор, как Блейн уехал. И пусть Курт говорил с ним по телефону чуть ли не каждый день, это было не то же самое. Секс по телефону, который они иногда практиковали, не заполнял образовавшейся пустоты, а напротив, только усугублял положение. В конце концов, он был нормальным восемнадцатилетним парнем, познавшим секс и имевшим счастье (или несчастье) испробовать его с парнем, который знал, как свести с ума одним только прикосновением. И сейчас было совершенно естественно, что ему не хватало интимного физического контакта.

Его рука могла служить ему сколько угодно верой и правдой, но оставалась слабым утешением.

С Себастианом дело обстояло иначе. Он трахал всё что движется, просто потому, что ему это нравилось, и он не хотел обязательств, поскольку не верил во всю эту хрень. И тем не менее, звенящую пустоту внутри, приближающуюся к вакууму, он чувствовал практически всегда. И вечера по клубам и барам, секс с незнакомцами и упорное нежелание принимать хоть что-то всерьёз, ненадолго приглушили это ощущение. По крайней мере, пока были в новинку. Потом даже это перестало помогать. И он продолжал в том же духе просто по привычке и ради своеобразного пустого удовольствия, которое в любом случае было лучше, чем полная пустота, что он испытывал без него.

До тех пор, пока не появился Курт. И тот факт, что этот парень не попался сразу в его сети, а вместо этого продолжал бросать ему вызов, часто доводя до грани, то, что сам он при этом находил силы преодолевать собственные ограничения, разжигало в Себастиане азарт и заполняло внутреннюю пустоту совершенно по-новому.

И потом, секс между ними был… интересным.

Отличным от всего, что оба они испробовали до этого момента.

Не лучшим и не худшим.

Другим.