Да, Босс! (СИ)

Я шагала из угла в угол, по спальне, то успокаиваясь, когда мне удавалось заверить себя, что переговоры, заканчивающиеся во втором часу ночи — абсолютная норма. То доводя себя до паники, когда безуспешно прислушивалась к механическому голосу в трубке, возвещающему, что «абонент временно недоступен».

Всё же заставив себя улечься в постель, я закрыла глаза и попыталась успокоиться, но перед глазами то и дело вставало ненавистное лицо Вероники. Может, стоило позвонить Юрию и спросить у него, не знает ли он хоть что-то о местонахождении Адама? Впрочем, я быстро отбросила эту идею — выглядеть глупо и выставлять мужа в идиотском свете перед его подчинёнными мне хотелось в самую последнюю очередь.

Адам просто задержался на переговорах. И у него просто села батарейка в сотовом. Совсем скоро он приедет домой, и всё будет так же, как и раньше.

Погружаясь в сон, я действительно в это верила. У меня просто не осталось сил переживать и дальше. Этот день вымотал меня настолько, что хотелось только одного — чтобы он поскорее закончился.

То, что я забыла поставить будильник, выяснилось в восемь часов утра. Распахнув глаза, я перевела взгляд на подушку рядом с собой и задержала следующий вдох. Адама рядом не было. Его вообще не было дома этой ночью. Сердце забилось в груди с такой силой, что мне показалось — оно вот-вот выпрыгнет наружу. Что-то случилось… С ним. Иного объяснения у меня просто не имелось.

Я верила в то, что Адам вернулся бы домой, а если бы у него не было возможности — изыскал бы способ сообщить мне, где он и что с ним случилось. Но он этого не сделал — это означало лишь что с мужем что-то произошло.

Поднявшись с постели, я наскоро натянула на себя первую попавшуюся одежду, бросила быстрый взгляд в зеркало и, вызвав такси, тут же отменила заказ. Быстрее будет добраться до офиса на общественном транспорте или пешком — как угодно, лишь бы как можно скорее убедиться в том, что с Адамом всё в порядке. Что он просто забыл мне сказать о своём отсутствии, и сейчас уже приехал в офис, где занялся делами.

Но чем больше времени проходило, тем больше сомнений у меня появлялось. У мужа было миллион возможностей развеять мои страхи, но он почему-то этого не сделал.

Я поднялась на этаж, который занимал наш офис, с пляшущими перед глазами чёрными точками от того, с какой силой грохотало в груди бешено бьющееся сердце. Машина Левандовского была припаркована возле Высоцкого, и это всего на мгновение успокоило меня. Успокоило, а следом я начала задыхаться от ещё больших страха и растерянности.

Стащив пальто, я бросила его на стол в приёмной, и выдохнула с облегчением — за дверью кабинета Адама раздавались приглушённые голоса. В одном из говоривших я безошибочно узнала мужа. Облегчение затопило волной, но лишь для того, чтобы исчезнуть и вновь вернуть мне ощущение слепящего вакуума, в котором я двигалась наощупь. Весь мир, в котором я жила последние дни вдруг показался настолько призрачным и хрупким, что любое прикосновение могло оставить от него лишь горстку пепла. И теперь, стоя перед дверью кабинета Левандовского, я испытывала ужасающее предчувствие чего-то огромного и неотвратимого. С чем столкнусь вот-вот, совершенно одна. Потому что Адама рядом больше нет.

Я всё же решилась — подняла руку и постучала, тут же входя в кабинет. Левандовский был не один — беседовал о чём-то с Юрием, и оба замолчали, повернувшись в мою сторону, когда я появилась на пороге. Я скользнула по Панову быстрым взглядом, лихорадочно соображая, что мне делать, если вдруг окажется, что причина в таком поведении Адама кроется в том, что он узнал о моей вчерашней встрече с Фогелем. Можно ли доверять юристу фирмы, как это делал муж? Можно ли рассказать обо всём в его присутствии?

— Адам Данилович, извините за опоздание, — проговорила я едва слышно помертвевшими губами. Грудь словно сдавило тисками, не дающими сделать следующий полноценный вдох. Я смотрела на Адама и боролась с желанием зажмуриться, чтобы только это ощущение чего-то фатального, что уже случилось, но о чём я пока только догадывалась, исчезло. — Принести вам кофе?

Глава 24

Короткий, прерывистый сон не принес никакого облегчения. Ворочаясь с боку на бок на диване в приёмной, Адам лишен был даже возможности ненадолго забыться. И чем больше времени проходило, тем сильнее, кажется, с каждой минутой, мучительно ныло где-то слева. Повисшая мертвым грузом на душе тяжесть неотступно давила, превращая ночь в кошмар почти без сновидений.

Поднявшись на ноги около шести, Адам направился в кабинет, где на столе его ждал початый ещё вчера графин с виски. Плеснул себе щедрую порцию и, заглотив ее одним махом, замер в кресле, прижав пальцы к вискам, и, слушая собственное дыхание, ждал, когда боль под действием алкоголя поутихнет, став почти незаметной. Ровно настолько, чтобы можно было вообразить, что ее нет вовсе. Ровно настолько, чтобы можно было обмануть себя, что событий последнего месяца не существовало.