Да, Босс!

Убедившись, что на часах всего восемь вечера, я погрузилась с головой в роман «Бухта наслаждений», который совершенно незаслуженно забросила за последние несколько дней, остановившись на самом интересном месте. Главный герой как раз предстал перед Эбигейл в виде шейха, но при этом был тем, кого она любила, ну и заодно скрывал в себе ещё несколько персонажей повествования. В наше время ему бы поставили диагноз — диссоциативное расстройство личности, в романе же он был безумно притягательным и сексуальным, готовым на всё ради любви.

Он до боли напоминал мне Адама. Казалось, в Левандовском тоже скрыто столько разных масок, что узнать и десятую их долю не под силу за всю жизнь. Впрочем, ключевое слово в этом всём — «казалось».

Раздался звонок в дверь, и я нахмурилась. Для визита Оли рановато, а учитывая, что подруга у меня любит опаздывать на час-другой, и вовсе предположить, что это она, невозможно. Родители уехали на пару дней к друзьям на дачу, да и у них есть свои ключи. А больше предположений, кто это мог бы быть, у меня не имелось.

Я взглянула в глазок и чертыхнулась. За дверью стоял Вадим. Мой несостоявшийся жених, с которым мы встречались целый год и с которым впоследствии расстались так, будто это было само собой разумеющимся.

— Ева! — воскликнул он, едва я открыла дверь. — Как хорошо, что ты дома.

Я так уже не думала, но на всякий случай кивнула. Вдруг Вадик удовольствуется этим и исчезнет, будто и не появлялся.

— Что-то случилось? — уточняю я, когда пауза в разговоре слишком затягивается. В квартиру я его, естественно, не приглашаю — дел хватает и без Вадима.

— Нет, ничего. Просто соскучился, — отвечает он.

А я, вместо того, чтобы сказать: «Поздравляю», — тяну что-то вроде: «А-а-а-а!».

Так проходит ещё пара минут, по истечении которых я вновь подталкиваю Вадима к продолжению беседы. Ведь не зря же он пришёл, верно?

— Ну хорошо, что соскучился. А хотел чего?

— Ты не рада меня видеть?

«Очень» рада! Прямо так, что аж зубы от этой радости сводит. У меня сейчас миллиард дел, незаконченная книга, которую я хочу дочитать сегодня, и все мысли — о Левандовском и о том, как не опозориться завтра на приёме, а тут Вадик…

— Конечно, рада. Но просто сейчас я занята немного. Прости.

— Понятно. А я хотел тебя в кино позвать.

— В кино?

— Да, в кино. Или ты не хочешь? Тогда в кафе.

— Подожди… с чего вдруг всё это?

— Я же говорю — соскучился.

Он делает шаг в мою сторону, как будто именно мне не хватает смелости, чтобы заново решить упасть в объятия зануды-Вадима. Интересно, почему я вдруг думаю о нём именно в таком ключе? Раньше, когда подруги открытым текстом говорили мне, что Вадик слишком тоскливый, я или игнорировала, или вступала в вялый спор. А теперь и сама так считаю.

Отступить не получается — позади дверь, в которую я и вжимаюсь, когда Вадим оказывается слишком близко.

— Вадь, стой! — Я выставляю руку перед собой, упираясь ладонью в его грудь. — Никуда я не могу с тобой идти. Дел много. Да и не хочу. Что толку прошлое ворошить?

По лицу Вадима ясно — подобного он не ожидал, что начинает меня злить. Значит, считал, что стоит только ему явиться и позвать меня куда бог на душу положит, я сразу соглашусь. Как та самая серая мышь, приплясывающая на задних лапках от восторга, что её пригласили на свидание. Только пусть я таковая внешне — внутри уже совсем не та Ева, которую знал Вадим.

Он останавливается скорее по инерции и от неожиданности, чем понимает, что действительно нужно притормозить. Смотрит удивлённо, застыв почти что на выдохе от меня. А я не могу понять, что мне делать, если Вадим предпримет попытку сломить моё сопротивление. Но он лишь ошарашено отступает, качая головой.

— Ну, как знаешь…

В его тоне отчётливо звучит неверие, а я с облегчением делаю новый вдох.

— Вадим! — окликаю его зачем-то, когда он достигает двери, ведущей в лифтовой холл.

— Что?

— Скажи… ты бы мог влюбиться в аромат своей женщины?

— Что??

Мысленно морщусь от того, какая я всё-таки дура. Ну зачем это спрашивать у Вадика? У того, кто по вечерам любит «рубиться в танчики», а все выходные похрапывает, перемежая сон забегом до магазина внизу, где «сегодня пиво по сорок два рубля». И всё же… мне совсем не у кого больше спросить, что об этом думают обычные мужчины. Не мегалодон в области бизнеса и женский знаток Левандовский, а обычные парни, с одним из которых я когда-нибудь построю среднестатистическую семью.

— Ты мог бы влюбиться в аромат своей женщины? — терпеливо повторяю я, пока глаза Вадика не вылезли из орбит окончательно.

— Если только будет пахнуть борщом или пельменями.

Вадим даже не скрывает, что это вызывает у него смех. А у меня — улыбку. Чуть натянутую, кривоватую, но всё-таки улыбку. Я киваю Вадиму на прощание, поспешно скрываясь за дверью. Всё правильно. Адам жаждет одарить всех «зажатых и скромных» неповторимым ароматом, от которого мужчины будут сходить с ума, а последние, меж тем, жаждут пива за сорок два рубля, пельменей и борща.