Да будет любовь!

На этот раз Джонатону пришлось слегка одернуть себя. Еще никто не вмешивался ни в один из его опусов, но с другой стороны, еще ни один из них не был продан. Вряд ли имело смысл хранить текст в неприкосновенности, если конечный результат этого – полное забвение.

Встретив напряженный взгляд маркиза, Фиона загадочно улыбнулась:

– В таком случае означает ли это, что наше общее начинание потребует от нас проводить много времени вместе?

Джонатон чуть усмехнулся:

– Думаю, так и будет, если мы хотим завершить наш труд как можно скорее.

– И когда вы предпочитаете начать? – На этот раз голос у Фионы обещал нечто такое, что лежало за пределами искусства и литературы, и маркиз ощутил легкий укол желания. – Завтра?

Джонатон кивнул:

– Пожалуй.

Фиона не спеша сложила рисунки в папку и направилась к выходу, но вдруг обернулась и протянула маркизу руку.

Прикоснувшись губами к ее руке, Джонатон долго смотрел ей в глаза.

– Итак, до завтра!

Одарив его напоследок ослепительной улыбкой, Фиона наконец покинула комнату, а Джонатон еще некоторое время продолжал смотреть ей вслед. Идея находиться рядом с Фионой столько времени, сколько будет необходимо, пришлась ему по душе даже больше, чем он мог предположить.

– Если ты не поостережешься, старина, то окажешься женатым раньше, чем успеешь это понять, – негромко заметил Оливер. – Хочешь ты этого или нет, но мое предсказание сбудется непременно.

Джонатон почти не слышал его. Была ли Фиона действительно идеальной женщиной и идеальной женой? Нечто в ней, безусловно, притягивало и очаровывало, но красивые женщины не были для него в новинку. Фиона умна, решительна, талантлива и вызывает восхищение, но для мужчины, который стремился избежать брака, она очень, очень опасна…

Тряхнув головой, маркиз повернулся к другу:

– Что ты сказал?

Оливер вновь наполнил бокалы.

– Я глава семьи, и поэтому ответственность за Фиону лежит на мне. Имей в виду, я без колебаний потребую заключения между вами брака, если случится нечто, имеющее сомнительный характер.

Джонатон прищурился:

– Ты что, не доверяешь мне?

– Я не доверил бы тебе даже трехсотлетнюю двоюродную тетушку, не говоря уж о такой красавице, как моя кузина. – Оливер подал приятелю бокал. – Беда в другом: с доверием или без доверия, наш план никогда не сработает.

– Сработает, он уже работает. – Джонатон пригубил виски. – Фиона ничего не подозревает, разве не так?

– Она не глупа.

– Конечно, не глупа. Это одно из трех качеств, которые мне в ней нравятся.

Оливер прищурился:

– В таком случае ты мог бы просто жениться на ней, и мы закончили бы этот фарс полюбовно.

– Но в чем тогда смысл нашей шутки?

Оливер опустился на стул и устало посмотрел на друга:

– Это сложный план, и я не знаю, сумеем ли мы его осуществить так, чтобы она не заподозрила.

– С какой стати Фиона может что-то заподозрить? Мы тщательно проработаем каждую деталь, каждую мелочь. Попомни мои слова: она будет настолько нам благодарна, что не станет задавать вопросы. Осмелюсь предположить, что успех – это гарантированная часть нашего предприятия.

Оливер поморщился:

– Дьявол скрывается в деталях: именно они либо помогут осуществить план, либо его разрушат.

Держа бокал в руке, Джонатон зашагал по комнате, пытаясь проанализировать эти самые детали.

– Учитывая характер рисунков, мы должны придумать нечто простое, я бы сказал, классическое, пересказать или переделать историю, подходящую для всех времен. Пусть это будет что-то вроде мифа или легенды – греческой, римской. Хотя не лучше ли взять совершенно новый миф?

– А ты можешь придумать такой миф?

Джонатон отмахнулся:

– Для написания подходящей истории понадобится некоторое время, но не слишком много. Нам нужно всего несколько строк на странице, чтобы рисунки сделались иллюстрациями. Возможно, понадобится нарисовать еще несколько рисунков…

– Согласен, но только по памяти, – твердо заявил Оливер.

– Разумеется. – Джонатон с минуту молчал, затем уверенно произнес: – Когда история будет готова, я попрошу сэра Эфраима сделать несколько копий…

– Он это может?

Сэр Эфраим Кадуоллендер являлся близким другом герцога и герцогини Роксборо; помимо дружбы, сэр Эфраим и герцог в течение ряда лет принимали активное участие в общих деловых операциях, при этом сэр Эфраим часто давал кредиты отцу Джонатона.

– Конечно, может. – Джонатон отпил из бокала. – Обойдется это дорого, но дело того стоит. Так или иначе, Фионе мы скажем, что подписка оказалась достаточно внушительной, а через неделю или две представим ей банковский чек и сообщим, что это начало движения к деньгам, которые ей так нужны. Когда американский жених появится, Фионе не придется выходить за него замуж, так как она убедится, что может заработать капитал самостоятельно.

– Книги мы продадим приватным образом, – медленно сказал Оливер, – и Фиона никогда не узнает правды. Ни одной книги сверх тех, которые мы ей покажем, не будет напечатано, ни одна не будет продана. Это исключит возможность скандала.

– Все верно. – Джонатон довольно улыбнулся. – Блестяще придумано!