Да будет любовь!

– Ну как я могу отказать тебе? Ты расчувствовался, словно потерявшийся щенок… – Джудит вздохнула. – Очевидно, ты и впрямь нуждаешься в помощи. Смею предположить, что ты не получишь ее от своих друзей, ни один из которых, насколько мне известно, не преуспел в отношениях с прекрасным полом. Итак, вот тебе мой совет: если ты не хочешь, чтобы Фиона вышла замуж за кого-то другого и исчезла из твоей жизни навсегда, ты должен сказать ей о своих чувствах.

– Ну да, только это совсем не так просто. – Джонатон вздохнул.

Джудит снова засмеялась, но уже тише:

– Я и не говорю, что это просто. И все же рекомендую тебе покаяться и попросить у нее прощения.

Маркиз приосанился:

– Нет уж, не стану я извиняться и каяться. Я никогда ничего подобного не делал в своей жизни и впредь не собираюсь.

– А я считаю, тебе нужно это сделать. Просьба о прощении – не такая уж высокая цена, и сейчас самое время для этого.

Некоторое время маркиз колебался, затем передал Джудит свой бокал и шагнул по направлению к танцующим.

– Что ты задумал? Не делай глупостей, – встревожилась Джудит. – Просить прощения надо не здесь и определенно не сию минуту. – Она вернула бокал Джонатону. – Сейчас никто не знает о проблеме Фионы и о том, что она должна выйти замуж за человека, которого не любит, но если ты сделаешь нечто привлекающее внимание, это неизбежно породит самые нелепые сплетни.

– Но Фиона не может выполнить условия отцовского завещания!

– И ты считаешь, что твой план обеспечить приданое ее сестрам с помощью книги с рисунками сомнительного характера тут поможет? А как насчет того, что вы провели вместе довольно много времени без присмотра дуэньи?

– Ерунда! Кроме того, рисунки – это искусство, притом достойное уважения.

Едва Джонатон произнес эти слова, как тут же понял, что найдется немало людей, которые увидят в этих рисунках лишь скандальные изображения обнаженных людей. Однако он и не думал сдаваться:

– Когда мы работали вместе, дверь всегда была открыта, и за ней не происходило ничего такого… Как бы это сказать…

Джудит недоверчиво вскинула бровь.

– Да, конечно, иногда… – Голос Джонатона упал до шепота.

– Вот именно, иногда. – Джудит строго посмотрела на маркиза. – К тому же я не уверена, что ты и правда заявишь о своих намерениях.

– А почему бы нет? Джудит бросила на Джонатона полный сочувствия взгляд:

– Она может не поверить тебе.

– Это еще почему?

– А ты как считаешь? Ты ведь не можешь просто подойти к ней и сказать: «Я был не прав, но теперь образумился. Я должен был принять твое предложение сразу, потому что ты для меня идеальная женщина».

– Конечно, я так не скажу. – Маркиз вдруг задумался. – А впрочем, почему бы нет?

– Потому что столь внезапную смену твоих намерений Фиона скорее всего объяснит верностью понятиям о благородстве и чести. Тогда она скорее выйдет замуж за человека, которого никогда не видела, чем за того, кто не умеет чувствовать и руководствуется исключительно сухими правилами. – Джудит покачала головой. – Уж лучше тебе начать все сначала и сделать то, чего ты до сих пор не делал.

– А именно?

– Начать ухаживать за ней. Я отлично знаю, что ты умеешь очаровывать женщин. Розы были отличным началом, теперь дело за продолжением.

– У меня нет на это времени, – резко возразил маркиз. – Этот американец, который собирается жениться на Фионе, может появиться в любую минуту, и тогда…

– Что тогда?

– Тогда я могу потерять все.

– Значит, тебе нужно заявить свои права на нее до его приезда? Водрузить свой флаг и все такое?

– Сказано слишком откровенно, но в общем верно. Некоторое время Джудит молча смотрела на маркиза, затем вздохнула.

– Тебе не понадобится слишком много времени, чтобы завоевать ее сердце, поверь.

Музыка замолкла, и Джонатон стал наблюдать за тем, как партнер ведет Фиону на место.

– Так ты считаешь, что я ей не безразличен?

– Я никогда не открываю доверенные мне тайны, однако… Не зря же Фиона просила моего совета.

– И что ты ей посоветовала?

– То, что посоветовала бы любая женщина на моем месте. Фиона должна приложить все усилия к тому, чтобы очаровать тебя.

Фиона решительно отказывалась смотреть в сторону Джонатона, опасаясь, что он может ответить на ее взгляд. Признать, что ее волнует его присутствие в зале, она ни в коем случае не желала. По мнению Джудит, будет лучше, если Джонатон не узнает, что она испытывает по отношению к нему, зато увидит, насколько желанной находят ее другие мужчины. Хотя слово «ревность» в разговоре не прозвучало, намек Джудит был вполне ясен.

Теперь Фиона решила последовать ее совету. Она никогда не считала флирт чем-то слишком трудным, более того, была в нем достаточно искусна. Кроме того, флирт доставлял ей немало удовольствия.

Последний раз Фиона была на столь шикарном балу еще при жизни отца, а на рождественский бал в Эффингтон-Хаусе явилась только ради того, чтобы встретиться с Джонатоном.