Да будет проклят тот, кто станет между ними (СИ)

Санса, уткнувшись лицом в пуховую подушку, видела беспокойные сны. Она никогда не могла запомнить, что ей снилось, а когда спала, не могла понять, о чем они. В это утро сон Сансы прервала жесткая ладонь, вцепившаяся в ее плечо и бесцеремонно встряхнувшая ее. Знакомая ладонь, чьи прикосновения она ощущала каждую ночь. Джоффри вцепился в ошеломленную от резкого пробуждения Сансу. Она быстро заморгала, стряхивая с себя сон, и уставилась в лицо короля.

- Хватит спать! – рявкнул он. – Просыпайся!

Джоффри уже был практически одет и нервными пальцами застегивал на себе одежду:

- Сегодня утром турнир рыцарей, посвященный нашей свадьбе и рождению моего дракона! Ты должна выглядеть безупречно, как подобает моей королеве. Собирайся скорее!

Джоффри одернул на себе рукава и разгладил ворот, стоя перед зеркалом. Санса уселась в постели и произнесла слова, которые она проговорила уже тысячу раз:

- Да, ваша милость.

Солнце било Сансе в глаза. Щурясь, она беглым взглядом разглядывала людей, копошащихся внизу. Глядеть на них сверху ей было немного непривычно. Их было много, поразительно много. И неудивительно, ведь сейчас начнется торжественный турнир. Все лорды и леди съехались в Королевскую Гавань, чтобы поглядеть на это зрелище. И рыцарей было более чем предостаточно. Сейчас они готовились к предстоящим битвам, а рядом с ними сновали их оруженосцы, готовя доспехи и турнирных коней к бою.

Все это действо напоминало Сансе о том далеком турнире, посвященному новому деснице короля, ее отцу, Эддарду Старку. Тогда она только-только приехала в Королевскую Гавань, и была совсем еще юной девочкой. Она была полна надежд, полна счастья… и как же она была глупа тогда. Раньше Санса всегда предвкушала, каково будет стать, наконец, королевой. А сейчас она является ею, и теперь у нее больше никого и ничего нет. Теперь она одна на всем свете. Одна против всех.

Джоффри был рядом с Сансой, и корона сверкала на его золотых волосах. Он небрежно кивал гостям, сидя на своем месте, месте короля, с поистине величественной осанкой льва. Когда Джоффри лениво поводил узкой кистью, которая казалось невероятно тонкой в широком и переливающемся в солнечном свете рукаве, на его пальцах, унизанных перстнями, тускло сияло черненое золото. На его красном камзоле, цвета крови, были вышиты узоры из золотой пряжи, а на груди красовались две объединенные эмблемы: оскалившийся лев Ланнистеров и гарцующий олень Баратеонов.

Санса снова поглядела на своего короля. На его тонких губах играла улыбка, а его зеленые глаза блестели, отражая солнечный свет. Она отметила про себя, что Джоффри изменился. Его губы раньше изгибались в другой улыбке, а глаза глядели по-другому. Санса снова вгляделась в черты его лица. Может дело в том, что Джоффри теперь счастлив? Можно ли его назвать счастливым? И с чего бы ему внезапно обрести свое счастье? Не из-за того ли, что он взял ее к себе в жены и насолил своей семье, всей Королевской Гавани и всем Семи Королевствам Вестероса?

Нет, Санса точно знала причину, по которой Джоффри мог искренне улыбаться. Эта причина обвивала его плечи и шею своим длинным и теплым тельцем, уютно урча и пуская колечки дыма из трепещущих ноздрей. Дракончик щурил свои огромные блестящие глаза из-за ярких лучей солнца. Его острые коготки впивались в ткань камзола, чьи швы из-за этого время от времени трещали. Иногда Нимерион широко зевал, обнажая свои маленькие острые зубки и пуская дым из розовой пасти.

Санса со смешанными чувствами смотрела на дракончика. Это ее он увидел первой, когда выбрался из гибкой скорлупы своего яйца. И он должен принадлежать ей. Но не она ли сама сказала при нем, что теперь дракон отныне и навеки принадлежит Джоффри? Разве этих слов, сказанных в присутствии Нимериона, можно навсегда его лишиться? Санса стиснула бледные пальцы. Это была ее последняя надежда. Лорд Тирион и Шая рисковали своими жизнями, чтобы Санса смогла стать хозяйкой Нимериона, но она все испортила.

Сансу окружала вся королевская свита, и при ней юная девушка чувствовала себя неуютно. Она здесь чужая. Она здесь пленница. Она просто пташка в золотой клетке, и отсюда ей никогда не выбраться.

Королева-регент была ослепительна в своем роскошном платье цвета Ланнистеров, красного с золотым. Ее светлые локоны струились по обнаженным плечам и шее, а пристальный взгляд изумрудных глаз не отрывался от Сансы. С утра Серсея ни разу не поговорила с сыном, даже к нему не подошла, по крайней мере, при Сансе. Сегодня королева-регент держалась от Джоффри в отдалении, что не ушло от внимания Сансы. Раньше она всегда была рядом со своим сыном при любых обстоятельствах.