Да, были люди в иное время!

Для уточнения причин странностей с химической промышленностью Германии пришлось ориентировать другую агентуру, в том числе задействовать возможности тетушки Франчески. В последнее время мы с ней видимся нечасто, все заняты работой с утра до вечера, а в Швейцарию тетушка выбирается редко. Появляясь в Вене, я стараюсь нанести ей визит, родственники мы и родственные души – этим все сказано. У Герта и фрау Гертруды я тоже нечастый гость. Даже в доме на улице Желтых акаций бываю редко, но взял в аренду этот дом еще на пять лет, будет, где голову преклонить в случае необходимости. Тем не менее, попросил Леманна помочь разобраться с химиками Германии. Получил от него обещание принять посильное участие в решении данной проблемы.

Спустя два месяца агент «Рейн» сообщил, что вся химическая промышленность Германии переподчинена военному ведомству. Работники производств переведены на казарменное положение. Выпускается в основном продукция военного назначения, в частности, возросло в несколько раз производство масок для защиты органов дыхания от различных газов. Большая часть кожи и резины уходит на производство этих масок. С чем это связано «Рейн» не знает.

Более детальную информацию предоставила Франческа Колетти. Ей удалось пообщаться с членом немецкого химического общества химиком-органиком Адольфом Байером.

Престарелый ученый с упоением рассказывал Франческе, что члены общества, представители «чистой» и прикладной химии, имеют возможность обмениваться мнениями, что помогает науке укреплять сотрудничество между наукой и промышленностью. Байер рассказывал о своих учениках Эмиле Фишере и Генрихе Отто Виланде, которые должны внести весомый вклад в науку.

С некоторым сарказмом Байер отметил выскочку, сына еврейского коммерсанта из Вроцлава – Фрица Габера, который занимается больше экспериментальной химией и электрохимией, и ушел от настоящей науки. Правда, достижения у Фрица имеются. По словам Адольфа, Габеру, образно говоря, удается создавать дешевые азотные удобрения из воздуха. Теперь сельское хозяйство Германии не зависит от поставок нитрата натрия из Южной Америки. Используя достижение Габера, Германия не знает слова «голод». Также неплохие успехи у Габера в области изучения химических и физических свойств газов. По словам Байера, на работы Фрица обратили внимание представители военного ведомства Германии, открыли приоритетное финансирование его работ.

Понемногу информация накапливалась. Очень сожалел, что не имею агентуры в научных кругах. Чтобы в эти круги попасть, нужно неплохо соображать в химии и физике, а у меня уровень образования – университет, без особого уклона на эти предметы.

Помощь пришла, откуда не ждал. Мы с Давидом Шукером работали в Кёльне, завершали сделку поставки брезентовой ткани. Пока привели в соответствие все бумаги, наступил вечер. Мы собирались отбыть вечерним поездом в Берлин, а дальше, после встречи с партнерами, выехать в Берн. Ничего не поделаешь, дело превыше всего, пришлось отменить бронь билетов, и оставаться в гостинице еще на сутки.

Ужинали мы в ресторане при гостинице. Нам еще не принесли салаты, а Давид оказался в объятиях родного дяди по материнской линии – Йогана Винтербаума. Естественно, дядя Йоган занял место за нашим столом и, естественно, мы этого уважаемого еврея щедро угощали. Надо сказать, Винтербаума любил покушать. Несмотря на свою принадлежность к иудейскому племени, позволял себе серьезные послабления в питании. По его словам, с такой нервной работой питаться исключительно кошерной пищей не представляется возможным. «Приговорив» поданную говяжью отбивную под грибным соусом, вкупе с приличной тарелкой салата, и все это запив отменным красным итальянским вином, дядя Йоган подобрел, начал рассказывать о своей сложной, но очень ответственной работе.

А работал Йоган поверенным. Но не простым – он помогал разным изобретателям и ученым оформлять авторские права на свои работы, и если дело доходило до внедрения работ в производство, то заключал договоры на использование технологии или изобретения промышленниками. Долго перечислял фамилии своих клиентов, честно сказать, надоел. Но когда прозвучала фамилия Габер, я стал очень внимательно его слушать.