Да, были люди в иное время!

– В чем-то вы правы, поймал я несколько осколков, вот недавно поправился.

– Давайте с вами перекусим, и кофе выпьем, раз уж вы нежданно пожаловали ко мне в гости, – предложил полковник. – У меня есть отменный бразильский кофе в зернах, сейчас из-за войны такой кофе негде взять. Да и многое другое достать тяжело, границы многих стран закрыты.

Полковник, избавившись от кителя, как заправский повар начал орудовать на кухне, я с трудом успевал следить за движениями его рук. Не ровен час, воткнет в меня острый нож, чему я точно не буду рад.

Каких-то десять минут и вот, готовы: яичница из трех яиц, блюдо с тонко нарезанным беконом, несколько ломтиков черного, как голенище сапога, хлеба. В маленькой чашку исходил дурманящим ароматом кофе. Как я соскучился за этим напитком. В госпитале мне, раненному офицеру, кофе наливали, но это была, непонятно из чего приготовленная бурда, ни нормального вкуса, ни приятного запаха.

Не обращая внимания на болтовню Шмидта, в течение трех-четырех минут я расправился с яичницей и несколькими кусочками бекона, умял не очень вкусный хлеб. Мне казалось, что если я промедлю, то Густав отберет у меня пищу и выпьет кофе. Похоже, я проголодался здорово.

Покончив с обедом, Густав внимательно уставился на меня.

– Только не говорите Генрих, что вы проходили мимо и решили завернуть в гости, – язвительно заметил полковник. – Об этой квартире не знает никто из моих сослуживцев, а вы каким-то образом ее обнаружили.

– Еще в том году я знал о ней, и о Йошке я знаю, просто не хотелось вас тогда расстраивать, назревали грозные события.

– Они и сейчас не менее грозные. Бои идут на всех фронтах, льется реками солдатская кровь с обеих сторон, и пока не видно конца всему этому безумию.

– Вы же проводите до сегодняшнего дня оперативное планирование боевых действий против России?

– Да. Но пока наши планы и директивы достигнут войск, обстановка на линии соприкосновения поменяется несколько раз. Наши указания становятся неактуальными, а их выполнение грозит поражением в отдельных операциях. Замечу, что из переданной вам информации ваши начальники сделали определенные выводы. На начальном этапе войска не посыпались, массового и беспорядочного отступления не последовало. Вот уже скоро год армии Германии топчатся на месте, продвижения вперед нет. Самый глубокий прорыв на территорию России – это сорок верст. Обе армии зарылись в землю, и не предпринимают активных наступательных действий. Обмен артиллерийскими ударами в расчет не беру. Да, ведется воздушная разведка, да, иногда русские пластуны проникнут на наши позиции, да, наши воины метко отстреляются по неприятельским окопам, с обеих сторон будут потери. Но это все локальные мелкие стычки, не могущие повлиять на общий ход войны. Германия сейчас дерется на два фронта, напрягая все силы. Для нужд армии отдается все, гражданское население страны переведено на карточки. По карточкам покупают практически все товары, даже посещают музеи и парки. Дети на каруселях катаются по карточкам, не более одного раза в неделю.

– Помните, я вам говорил, что Россию и Германию стравливают между собой. Вы тогда отнеслись к моим словам с определенной долей скепсиса. Я и сейчас придерживаюсь этого мнения. И мало того, закулисные кукловоды подталкивают Германию на нарушение международных договоров и конвенций, в частности о неприменении в боевых действиях отравляющих ядов.

– Наш Кайзер соблюдает Гаагскую конвенцию, – Густав вскочил со стула, – и чтобы не писали британские газетенки, от своего слова Вильгельм II не откажется.

– Смею заметить, уже отказался.

– Так, значит, именно это заставило вас посетить меня дома? – поинтересовался Густав, положив на стол салфетку. – Всегда осторожничали, а сегодня открыто пришли ко мне. Вас заставила нужда? Ваш внешний вид, ваша одежда, не соответствуют облику респектабельного и уверенного в себя молодого человека, к которому я уже привык. Чем вызваны такие изменения? Материальные трудности? Хотя вряд ли. Лично не общались мы более года, но деньги мне поступали регулярно, а я в свою очередь выполнял часть нашего договора. Если ни вы, то кто работал со мной?

– Скажу так, с вами работала моя лучшая половина, и согласитесь, стеснений вы ни в чем не испытывали.

– А где пропадала ваша вторая половина?

– Валялась в госпитале.

– Значит, трость в руках, не щегольства ради?

– Без неё мне ходить пока трудно. Оставим в покое мое состояние. Лучше повторите, что реально происходит на фронтах.

– Ужасы творятся, я вам уже говорил. На Западном фронте война перешла в позиционную стадию. Французы хорошо окопались, подтянули резервы, им на помощь пришли британцы. Но и германские войска не стали прибегать к бессмысленным атакам.