Да, были люди в иное время!

– Там наверняка сильная охрана.

– Ребята тоже не вчерашние гимназисты, опыта у них много. С подрывом понятно, а вот как сообщить Петеру, и поверит ли он, вопрос. Обычным каналом связи сообщение к сроку не поспеет. Через линию фронта передать – так у меня нет специалистов по переходу, пристрелят либо германцы, либо русские. Как вариант, можно через несколько стран отправить Петеру зашифрованную телеграмму. Но опять же нет уверенности в том, что телеграфисты не исказят при передаче текст. Подобный способ передачи информации я использовал все три раза, но данный случай особый, надо попробовать.

– Подрыв и передача сведений вам и вашей семье не навредит?

– Я нигде не буду фигурировать, для этого есть обученные люди.

– Все у вас продумано.

– Не без этого. Хочу предупредить, ваше участие в операции исключено. Вы физически не готовы, а таскать обузу за собой, извините, удовольствия не доставит. Вы ушли из госпиталя, никого не предупредив. О вас сообщат в полицейский участок Дрездена, а потом и в полицейское управление Берлина. Вас будут искать.

– В госпитале я был под другим именем.

– Имя другое, а особая примета осталась та же. Вам надо покинуть Германию в ближайшие дни. Есть где укрыться?

– Найду.

– Тогда завтра утром отправляйтесь на железнодорожный вокзал, в связи с войной расписание движения поездов изменилось.

– Может все же мне остановится в какой-нибудь гостинице и подождать результатов?

– Лучше не рисковать, мне так спокойней и для вас безопасней. Если все пройдет, как надо об этом вы услышите.

Спал я плохо, ворочался. Терзал свою совесть, пытался понять, правильно ли я поступил, взвалил трудноразрешимую проблему на плечи Йогана и его людей. Появился неизвестно откуда квёлый и хромой субъект, и давай рассказывать о смертоносном оружии, которым хотят извести русских солдат. Да какое дело жителю Берлина до русских? Удивительно, но Йоган поверил мне, и моментально принял решение уничтожить боеприпасы. Отважный он человек. А что я о нем знаю? По существу ничего. Его данные мне сообщил Терехов, сказав, что если будет трудно, то могу обратиться за помощью. Обратился, и достиг полного взаимопонимания. Лонге мне прямо сказал, что моя помощь ему не нужна, сами справятся, да и чем я могу помочь, разве что стрелять с положения лежа, и только тогда, когда на позицию мне помогут добраться. Наверное, Йоган прав, нужно отправляться домой, и не мешаться под ногами.

Поезд на центральный вокзал Цюриха прибыл утром. Поежившись от утренней прохлады, пошел в сторону почтового отделения. Написал своему бывшему начальнику Штайнлицу на чистом листе две группы цифр по восемь в каждой, это вторая часть паролей доступа к его и Клауса Белофф деньгам. Наживать новых врагов не хотелось, а человек, лишенный средств к существованию готов на непредсказуемые подвиги. Почему назвал Штайнлица бывшим начальником? Все просто, я принял решение пойти в отставку, хватит, набегался и навоевался, пора заняться семьей.

Затем позвонил в банк, где мне сообщили, что Генрих Вольф сейчас находится в длительной поездке, и не может мне уделить внимание. Похожую информацию мне сообщили на вилле. Честно сказать, я ожидал, что с моим отъездом все договоренности с Ротшильдом аннулируются, однако я ошибся. Выходит работой на первое время я обеспечен.

Поскольку был стеснен в средствах, в Тарасп добирался двое суток.

Стою перед воротами замка, опираясь на трость, улыбаюсь.

Вот он мой дом, здесь моя семья, которая всегда с нетерпением ждет моего возвращения. Встречайте, я вернулся.

Эпилог