Да что вы знаете о настоящих принцессах?

— Ваше высочество, — после секундной заминки начал мистер Ирреспоси, затем замолчал, потер переносицу и начал заново, уже не прерываясь и не останавливаясь. — Ваше высочество, ситуация крайне тяжелая и опасная. Для всех нас. Вам что-нибудь говорит название Imminentis Mortis? Нет? А Неминуемая гибель? Черная смерть? Последняя ночь?

С каждым его словом на палубе становилось все тише. Ни единого движения, ни одного звука. Даже ветер стих и гул останавливающихся гребных колес совсем отдалился. Корабельный врач, вскинул голову ещё в начале речи коллеги, да так и замер.

Названия, перечисленные доктором, были известны если не всем, то многим. Так назывался особый вид плесени, найденный на просторах Нового Континента. Лорд Палмсбери с усмешкой подумал, что там слишком многое нашли и он совсем не возражает, чтобы это найденное снова там потеряли. Но увы!

Плесень с романтичным названием Последняя ночь действительно может сделать эту ночь последней в жизни всех пассажиров «Великой Ритании», да и сам корабль вряд ли продержится до утра.

Эта черная склизкая масса чрезвычайно прожорлива и невероятна быстро размножается, попав в подходящие для себя условия. К утру вся органика, начиная с людей и заканчивая древесиной обшивки, будет заражена и переварена. Утром взойдет солнце — плесень погибнет в считанные секунды, но людям это будет уже безразлично.

На Новом Континенте Последнюю ночь нашли на островках одного соленого озера. Вода в озере настолько соленая, что в нем нет ничего живого. На островках тоже почти ничего живого нет. Но уже не из-за соли, а из-за плесени. Солнце каждый день чистит эти островки, но ночью все возвращается на круги своя, смерть выползает из-под камней, питается случайно занесенными былинками, насекомыми, чудом выросшими растениями, и даже неразумными учеными и путешественниками. Почему эта гадость ещё не захватила весь мир, лорд Палмсбери не знал. Было научное объяснение, что-то связанное с особенностями размножения и средой обитания. Зато лорд Палмсбери помнил, что во время Великой Континентальной Войны её пробовали использовать в качестве оружия. После трагедии в одной деревушке — запретили. А на карте Кленции с тех пор Черная пустошь появилась.

Тишину на палубе разорвал каркающий голос маркизы, которая кратко, ёмко и крайне непечатно выразила чувства всех присутствующих по поводу сложившейся ситуации. Тут же зазвучали команды, и работы по подготовке шлюпок продолжились. Вокруг гвардейца с ребенком на руках как будто провели невидимую черту, за которую никто, кроме доктора не заступал.

— Как вы нашли эту гадость? И как Виктор её держит? — спросил мистер Ирреспоси у Александра.

— Не поверите, мальчишка за капсулу ногой зацепился. Он после того, как нужду справил, упросил, чтобы мы ему корабль показали, да силенки свои переоценил, вскоре спотыкаться начал, из стороны в сторону его водило. Ну и выпнул откуда-то флакон этот. Крупный, зараза. Я его мигом узнал. Мне в своё время в оцеплении Черной пустоши поучаствовать довелось. Нам показывали. Думал, не пригодится больше знание это. Но я-то понятно — узнал, а вот откуда он про эдакое знать может?

Александр взглядом указал на ребенка? которого продолжал держать.

— Не уроните? — озаботился доктор.

— Пока нормально, — дернул подбородком гвардеец. — Мальчонка точно узнал то, что увидел! И флакон так шустро сцапал, я и дернуться не успел. Куда только хромота подевалась и немощь? Но флакон в тот момент ещё целый был! Пробка на месте, но уже белая почти. Он флакон к себе прижал, на меня зыркнул зелеными глазищами своими, сказал «К магам!» и рухнул. А я понёс. Только в каютах не было никого. Юнга к капитану побежал, а я на палубу. Решил, ежели что…

На последних словах гвардеец многозначительно посмотрел в сторону борта.

— А и правильно! — раздался истеричный крик. — За борт его! Там водичка солёная! Она Чёрную смерть живо смоет!

— За борт!

— Точно!

— Выкинуть!

— Хватай его!

— Тебе надо, ты и хватай! Пущай сам кидает!

— И кидает и сам прыгает! Они уже оба заразные!

— И доктора с ними! Он рядом стоял! И…

На палубе в очередной раз прогремел выстрел. Крики оборвались. Зазвенела тишина.

Лорд Палмсбери опустил руку с пистолетом. Стрелял он в воздух, и в этот раз от выстрела не то что ни один человек, даже ни одна чайка не пострадала, да и не было в темном небе ни одной чайки, если честно. Выкрики, призывающие выкинуть за борт пажа, гвардейца и доктора, прекратились, но, глядя на лица некоторых, лорд понимал, что затишье временное и через пару мгновений палубу захлестнет новой волной паники. И волна эта будет куда выше и мощнее предыдущей. Как это можно предотвратить, в голову не приходило. Тишина уже не звенела, она становилась плотной, вязкой и удушающей.

Но тут раздались отрывистые аплодисменты, и каркающий голос маркизы вспорол безмолвие: