Да что вы знаете о настоящих принцессах?

Прямо скажем, пока похвастаться им особенно нечем. Фейри относятся к гостям дружелюбно, но свои секреты раскрывать не спешат. До сих пор никто точно не знает ни численность этого народа, ни половозрастной состав. Да и вообще многие задаются вопросом, есть ли у фейри такие понятия, как пол и возраст.

Сами же фейри покидают свой остров чрезвычайно редко, по крайней мере, они редко идут на контакт с кем-либо за пределами своего острова, а если фейри не хочет идти с вами на контакт, то вы вообще вряд ли заметите его присутствие. А поскольку, когда обыватель о чем-то не знает или чего-то не понимает, то он это что-то либо ненавидит и презирает, либо обожествляет, то и к фейри представители рас разумных в основной своей массе относились как к чему-то среднему между бешеной собакой и феей из сказки, выполняющей желания.

Глава 4

На присланной миниатюре принцесса не блистала красотой, но и не была уродиной. Впрочем, Огэст едва ли уделил изображению суженой более двух секунд. Ему хотелось поскорее покончить с этим нудным делом. Надо признаться, отсутствие энтузиазма у принца несколько поубавило надежд отца на то, что дражайшее чадо возьмется за ум, однако не развеяло их полностью.

В целом король Матиас был спокойным, эрудированным, разумным в тратах человеком. Безусловно, он не был величайшим представителем своей династии, однако его правление обошлось без сильных засух, наводнений, эпидемий, непомерных налогов и бунтов. Да, армия объединенных Ританских и Литанских земель была вынуждена принять участие в Великой Континентальной Войне, однако, во-первых, два года назад война закончилась победой союзных войск, во-вторых, арена военных действий лежала за пределами островного государства. Поэтому эпоху Матиаса I смело можно считать если не самой великой, то самой спокойной за всю историю Ритании.

Единственный недостаток омрачал светлый образ правящего монарха. Приступы безумия. Короля нельзя было назвать буйно помешанным. Приступы начались лет через пять после принятия короны. В один пасмурный день его застали сидящим в любимом кресле. Король размеренно покачивался из стороны в сторону, устремив невидящий взгляд в огонь, и время от времени повторял одну из трех фраз: «Это ты!», «Столько лет тишины!», «Необходимо действовать!». Бдения в кресле продолжались в течение трех суток. С тех пор время от времени с королем случались припадки, длились они от нескольких часов до нескольких дней и могли застигнуть того в любом месте: на скамейке в дворцовом парке, за обеденным столом, во время приема. После первого случая приступы не повторялись годами, но последнее время они заметно участились. По этой причине было особенно важно, чтобы Огэст взошел на трон (в качестве короля или в качестве регента при безумном отце) способным достойно править великой державой.

При всех недостатках принца-наследника он был хорошо образован, великолепно разбирался в искусстве (архитектура и живопись были единственными увлечениями, которым он оставался верен). Значительная часть его стремительно таявшего состояния была потрачена на реставрацию памятников архитектуры, строительство восхитительных ассамблей, приобретение полотен великих живописцев. Достойная, хорошо образованная супруга, обладающая тонким вкусом, могла внушить Огэсту пусть не любовь, но уважение наверняка. Потому что только человек, вызвавший уважение наследника, мог оказать на него хоть какое-то влияние. На данный момент таких людей было удручающе мало, архитектор Нэш Бридлес, талантливейший художник современности Эверелий и мистер Ирреспоси, знаменитый медик и хирург. К сожалению, в этот короткий список не входил ни венценосный отец, ни один из видных политических деятелей королевства. Стране как никогда была необходима сильная, дальновидная королева, способная представлять королевство на мировой политической арене.

И вот теперь, достигнув цели своего путешествия, лорд Палмбери стоял в центре огромного гулкого зала и понимал, что его терзания по поводу ожидания катастрофы закончились. Он ее дождался. Катастрофа стояла в десяти шагах перед ним, вертела в руках миниатюру Огэста и издавала звуки, более всего напоминающие крик осла в момент страсти. Их высочество принцесса Гертда Дабршвейгская изволили хихикать.

— Красавчик! — басовито порыкивала она.

Лорд Палмбери мысленно проклинал тот миг, когда согласился представлять принца Огэста Ританского при подписании брачного договора. Сжечь этот клочок бумаги он не имел права, однако именно этого ему больше всего хотелось.

Лорд искренне недоумевал, по каким параметрам из сотен возможных кандидаток была выбрана именно эта женщина.

Не самая именитая. В той же Вабрии в списке претендентов на престол ее имя было записано дай бог если в восьмом десятке.

Не самая богатая. Родителям невесты принадлежал полуразрушенный замок и пара деревушек в глубине страны. Далеко не юная. Этой зимой принцессе исполнилось двадцать семь лет.