Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

(Хэкер ошибался. Бернард Вули процитировал ему пьесу Шекспира «Генри VI», часть III. – Ред.)

Секретарь Кабинета отреагировал на мое решение осторожным одобрением. Сказал, что, выступая в качестве епископа и члена палаты лордов, Стэнфорд добавил бы нам всем немало лишней головной боли и проблем.

– Он совсем не тот человек, на которого можно рассчитывать, – добавил я. – От этих епископов вообще мало проку. Все, на что они способны, это постоянно выклянчивать у меня деньги на благотворительность. Но ведь нельзя же решать проблемы, каждый раз выбрасывая на это кучу денег! Особенно денег наших налогоплательщиков. Нет, нашей стране куда нужнее высокий дух моральной ответственности и больше надежды на себя и только на себя одного…

А Хамфри с понимающей улыбкой заметил.

– До чего же забавно наблюдать, как политики в наши дни все чаще говорят о морали, а епископы – о политике.

Что ж, в общем и целом он прав. К тому же Бернард привел нам еще один впечатляющий эпизод из карьеры Стэнфорда. Оказывается, в свое время он предложил возвести новую церковь в южной части Лондона, строительный проект которой предусматривал специальные помещения для приготовления апельсинового сока, «планирования семьи» и организации демонстраций, но никакого зала для Святого причастия. Впрочем, справедливости ради, следует добавить, что для этого вполне можно было использовать один из залов так называемого «двойного назначения».

– Да-да, конечно же, – многозначительно подтвердил Хамфри. – Ведь руководство Церковью находится в руках истинных теологов.

– Ну и что, интересно, это может означать? – спросил я.

– Видите ли, – с готовностью объяснил он, – теология – это отличное средство помогать агностикам оставаться в лоне церкви.

– Возможно, я несколько наивен, но… – начал было я, однако Хамфри не дал мне договорить.

– Господин премьер-министр, что вы! Никогда о себе не говорите так. Иначе…

Глупая лесть! Неужели ему было трудно употребить что-нибудь вроде ложной скромности! Конечно же, я совсем не считаю себя наивным! Я жестом заставил его замолчать и продолжил.

– Мне кажется, Церковью должны управлять простые, чистые, искренне верящие в Бога люди, а не приземленные политиканы, для которых главное – их собственная карьера.

– Да, само собой разумеется, хотя здесь можно возразить, что, по их глубочайшему убеждению, чем большего они добьются, тем больше смогут сделать для общества, – по-отечески улыбнувшись, парировал секретарь Кабинета. При этом даже не повысив голос.

– Все это не более чем лицемерное словоблудие, Хамфри.

Он пожал плечами.

– Собственно, вы хотели того же самого, когда добивались Номера 10, разве не так, господин премьер-министр?

Тут до меня дошло: а ведь он прав, тысячу раз прав! И тем не менее этого Стэнфорда я все равно не хочу.

Хамфри терпеливо объяснил мне, что, конечно же, можно пойти самым простым путем – взять и отвергнуть обоих кандидатов. Хотя… прецедент получился бы поистине беспрецедентный, и в соответствующих кругах вряд ли вызван бы одобрение.

– Даже если один из предложенных кандидатов хочет убрать из церкви Бога, а второй убрать из нее королеву?

– Королева неотделима от англиканской церкви, господин премьер-министр. Она ее естественная составная часть.

– На самом деле? А Бог?

– Лично мне кажется, он, что называется, предмет выбора. Добровольного выбора! – ответил мой постоянный заместитель, допивая свой бокал с виски.

9 июня

Произошел интересный поворот событий в кумранском деле Фионы Мак-Грегор, той самой несчастной медсестры. Последние несколько дней от МИДа не было практически никаких известий. Что совсем неудивительно, поскольку наш МИД существует вовсе не для того, чтобы что-то делать, а в основном для того, чтобы объяснять, почему этого не следует делать!

За ужином я попытался было как можно популярнее растолковать это своей жене Энни, но она никак не хотела понять саму идею. Все время перебивала меня какими-то детскими, не имеющими прямого отношения к делу вопросами вроде: «Неужели им нет до этого дела?»

– Нет, – коротко ответил я. Однако она, похоже, не поняла ответа и снова спросила:

– Но разве это не ужасно?

Конечно же, это ужасно! И наносит правительству непоправимый ущерб. Однако, несмотря на это, все эти мидовцы только пожимают плечами и тупо повторяют, что нам ни в коем случае не следует огорчать кумранцев.

– Наши функционеры просто не желают видеть ничего, что выходит за рамки их собственных эгоистических интересов, – не скрывая раздражения, констатировал я.

– Как же ей, наверное, тяжело, – сочувственно сказала Энни.

– Кому? – недоуменно спросил я, потом понял, что моя жена имеет в виду ту самую медсестру, и поспешил добавить. – Да, естественно, нелегко.

Энни холодно посмотрела на меня.

– Судя по всему, о ее судьбе ты волнуешься не больше, чем твой МИД, Джим.