Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

6. Использовать фактор времени. Большинство интервьюеров сильно ограничены временем, особенно когда работают в живом эфире. В таких случаях отвечайте им: «Это очень интересный вопрос, и мне бы хотелось ответить на него поподробней. Особенно существенными мне представляются следующие девять пунктов…» Интервьюер наверняка попросит вас ограничиться хотя бы двумя. Тогда вы резонно возразите: «Нет-нет, столь важный вопрос не терпит поверхностных ответов, и если на него нельзя ответить должным образом, то лучше не отвечать совсем».

7. Сослаться на секретность: «На этот вопрос можно ответить намного полнее, но тогда пришлось бы упоминать некоторые конфиденциальные аспекты. Не сомневаюсь, вам бы не хотелось ставить меня в подобное положение. Поэтому, боюсь, что смогу ответить на ваш вопрос только через неделю или две».

8. Прибегнуть к известной технике бессмысленного многословия: достаточно долго говорите обо всем и ни о чем, и тогда все забудут сам вопрос, в силу чего никто не сможет точно сказать, ответили вы на него или нет.

Бернард внимательно выслушал все мои наставления, как иметь дело с чересчур любопытными журналистами, которые любят совать свой длинный нос в чужие дела. Когда в кабинет наконец-то вошел секретарь Кабинета, я как раз резюмировал сказанное: если сказать нечего, то ничего и не надо говорить, хотя лучше иметь что сказать, и сказать это независимо от того, о чем они спросили. Если один и тот же вопрос снова повторяют, то надо просто сказать: «Это не тот вопрос» или «Мне кажется, более важный вопрос – это…». После чего начинаете говорить о том, что вам требуется. Легче легкого!

Поздоровавшись с Хамфри, я первым делом поинтересовался, как идут дела с расследованием утечки. Он в свойственной ему манере ответил весьма уклончиво.

– Будем надеяться, колеса скоро закрутятся, господин премьер-министр.

– Мы ждали этого еще неделю тому назад, – с упреком сказал я и требовательно добавил, что хочу, чтобы это было сделано с особой тщательностью. И немедленно!

– С особой тщательностью? – озадаченно спросил Хамфри.

– Да, и немедленно.

– Немедленно? – еще более озадаченно переспросил он.

– Да, немедленно, – подтвердил я.

Тут до него, похоже, дошло.

– Ах, вон оно как… То есть вы на самом деле хотите этого?

Я, нахмурившись, попросил его внимательно следить за моими губами.

– Да… я… на… са-мом… де-ле… хо-чу… что-бы… вы… сде-ла-ли… это… немедленно!

Вид у секретаря Кабинета оставался озадаченным, но возражать он не стал.

– Если вы это серьезно, господин премьер-министр, я, само собой разумеется, организую самое настоящее расследование… даже в высшей степени объективное, если вы на самом деле этого хотите. Более того, приглашу для этого самого трудолюбивого инспектора из Спецотдела.

Покончив с расследованием утечки, мы перешли к обсуждению вопроса о необходимости улучшения наших отношений с прессой, которые заметно пошатнулись после того, как мой главный личный секретарь взял на себя смелость заявить журналистам, что премьер-министр ставит себя выше закона. Особенно когда дело касается государственных тайн.

Хамфри был глубоко потрясен и не скрывал этого. Бернард виновато опустил голову.

– Да, вам есть чего стыдиться, Бернард, – упрекнул я его, чтобы дать сильнее почувствовать вину, а затем попросил Хамфри поточнее разъяснить мне наши конституционные права и обязанности в данной сфере. Он обещал передать мне письменную копию некоего документа сразу же после обеда.

(Сэр Хамфри сдержал свое слово и прислал Хэкеру требуемую пояснительную записку. Мы с удовольствием приводим ее ниже. – Ред.)