Да победит разум!

Что касается пятого пункта утверждений Бжезинского, то здесь нужно сделать оговорку. Нет сомнений в том, что Сталин хотел показать себя верным последователем Ленина и успешным государственным деятелем, но также ясно, что в отношении сателлитов он был последователем русских царей, а вовсе не Ленина и Троцкого. Помимо этого, первых четырех пунктов Бжезинского вполне достаточно для объяснения сталинского завоевания государств Восточной Европы; факт заключается в том, что это были цели, не имеющие ничего общего с коммунизмом, мировой революцией и т. д. Желание иметь эти государства в сфере советских интересов существовало бы и при царском, и при любом либеральном правительстве.

На Западе это нарушение обещания в целом интерпретируют не только как признак вероломности Сталина, но и как доказательство его намерения завоевать Европу, а затем и весь мир. На самом деле его действия в принципе не отличаются от позиции британских, французских и итальянских лидеров после Первой мировой войны на Версальской конференции. Под разными рациональными предлогами они настаивали на территориальных приобретениях, оговоренных во время войны в секретных соглашениях, что сделало смехотворными принятые принципы самоопределения Вильсона. Они хотели грабить, и Вильсон потерпел поражение. Сталин, по сути, сделал то же самое; он тоже прибегал к рационализации и трюкам для оправдания своего вероломства. Возможно, он считал, что Рузвельт и Черчилль не слишком серьезно относились к ялтинской декларации, и, вероятно, сильно удивился их неподдельному возмущению. Вопрос заключается в следующем: если захват сателлитных государств не был революционным актом, то было ли это актом русского империализма, указывающим на желание России завоевать мир?

Нет сомнения в том, что Советский Союз является наследником и преемником царской России. Как я уже указывал, промышленное развитие такой богатой страны, как Россия, должно было привести к появлению сильной индустриальной России при любой идеологии, если страна контролируется правительством, способным выбрать адекватные методы ее экономического развития.

Царская Россия была империалистической державой, такой же как Великобритания, Франция и Германия. Основные интересы России были приобретение порта на теплых морях (предпочтительно овладев контролем над Дарданеллами), осуществление контроля над Персией (в 1907 году царская Россия согласилась разделить Персию на зоны влияния с Великобританией), а также овладение сферами влияния на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке. Русское правительство не слишком преуспело в этих попытках увеличить свою территорию, особенно после поражения в войне с Японией в 1905 году. Но если отвлечься от этого, то царский империализм был связан теми же ограничениями, что и другие европейские страны.

Каковы же были эти ограничения? Первое и главное, о чем надо всегда помнить, – что европейский империализм XIX века никогда не имел целью завоевание мирового господства. Изучение истории европейской дипломатии начиная с середины XIX века до начала Первой мировой войны отчетливо показывает, что исходя из экономических интересов, а также по причинам обеспечения безопасности и престижа, каждая держава хотела приобрести новые сферы своих интересов; что была напряженная конкуренция, интриги и секретные договоры, которые сегодня назвали бы подрывными, если их виновником окажется Советский Союз; но серьезных попыток завоевать мировое господство не было. Даже кайзер и Гитлер, несмотря на пышную агрессивную риторику, никогда всерьез не мечтали о завоевании мира. Гитлер в период своих наиболее захватнических планов никогда не желал большего, чем гегемония в Западной Европе и присоединение Чехословакии, Польши и части России. Ни Англия, ни Соединенные Штаты не входили в его имперские мечтания. Да, солдаты Гитлера пели: «Morgen gehört uns die ganze Welt» («Завтра весь мир будет принадлежать нам»), но это относилось к сфере националистической идеологии, и утверждение это было не более серьезным, чем «социалистические» посулы Гитлера. Несмотря на свое полубезумие, Гитлер был достаточно реалистичен (и довольно эффективно сдерживался своими промышленниками и военными «советниками»), чтобы понимать, что мировое господство недостижимо, даже если он о нем и мечтал.

Ни одна из империалистических западных держав не только не ставила целью завоевание мирового господства, но и прилагала все усилия для того, чтобы не доводить свои ограниченные притязания до роковой черты, за которой возникала угроза большой войны. В 1914 году эта мирная стратегия провалилась, хотя до сих пор историки ведут дебаты относительно реальной «необходимости», считая войну результатом глупости и бездарности правительств великих держав.