Да победит разум!

Что можно сказать об отношении Советского Союза к коммунистическим партиям и национальным революциям в тех слаборазвитых странах, о которых мы не говорили? Что касается коммунистических партий этих стран, то отчасти их функция заключается в том, чтобы служить вспомогательной силой в осуществлении русской внешней политики так же, как и функция коммунистических партий Запада. Однако в том, что касается революций в неразвитых странах, мы видим большую разницу в подходах со стороны СССР. В то время как Сталин определенно не желал коммунистических революций на Западе, он, как в настоящее время Хрущев, благоволил национальным революциям в Азии и Африке. Эти национальные революции в неразвитых странах не представляют угрозы для консервативного советского режима, в отличие от пролетарских революций на Западе. Но они являются важным политическим подспорьем советской политики, так как приводят к власти режимы, не являющиеся частью западного лагеря.

Западу, и в особенности Великобритании, приходится теперь расплачиваться за прошлые ошибки. Запад часто поддерживал реакционные правящие режимы в Азии и Африке. В результате, где бы ни свергали такой режим, новые правители начинают придерживаться антибританского или вообще антизападного курса. Естественно, Советский Союз использует этот факт к своей выгоде, играя роль антиколониальной державы, для чего он располагает подходящими идеологическими инструментами. Однако, и я постараюсь показать это ниже, он не настаивает на том, чтобы новые власти интегрировались в советский блок, и удовлетворяется их нейтралитетом. Обнадеживающей тенденцией в администрации Кеннеди служит то обстоятельство, что она тоже принимает нейтралитет в качестве удовлетворительного решения; при этом нет сомнений в том, что Соединенные Штаты имеют более мощную историческую традицию, стоящую за идеями антиколониализма и национальной независимости, чем Советский Союз.

IV. Смысл и функция коммунистической идеологии

Вопрос, вызывающий наибольшие трудности в реалистическом понимании природы Советской России и ее политических намерений, это вопрос о смысле и значении коммунистической идеологии. Я попытался показать, что Россия начиная с 1923 года не является революционным государством, прекратив попытки экспорта революций в западные страны, а на самом деле даже пыталась такие революции сдерживать. Но как в таком случае расценивать тот факт, что русские постоянно говорят об «окончательной победе коммунизма во всем мире», о том, что капитализм в конце концов будет вытеснен коммунизмом и т. д.?

Для того чтобы разобраться в этом вопросе, надо понять, что такое идеология[128].

«Идеология» – это система идей. Например, говоря о консервативной идеологии, имеют в виду консервативную систему мышления и т. д. Такое использование идеологии можно назвать описательным. С середины XIX века была найдена другая, более динамичная, концепция. Динамическая концепция идеологии, которую я здесь буду использовать, основана на признании факта, что человек испытывает притяжения и страсти, которые коренятся глубоко в его природе и в самих условиях человеческого бытия[129]. Эти присущие человеку потребности – свобода, равенство, счастье, любовь. Если эти потребности остаются неудовлетворенными, то они становятся извращенными, превращаясь в такие иррациональные страсти, как тяга к подчинению, власти, разрушению и прочее. Во многих культурах эти иррациональные страсти являются главными движущими силами, хотя лишь немногие общества открыто заявляют о своем желании разрушать или завоевывать. Потребность человека верить в то, что им движут гуманные и конструктивные побуждения, настолько велика, что заставляет его скрывать (от себя или от других) свои наиболее аморальные или иррациональные импульсы, представляя их благородными и добрыми.

В истории последних четырех тысячелетий великие духовные вожди человечества – Лао-Цзы, Будда, Исайя, Зороастр, Иисус и многие другие – отчетливо сформулировали глубочайшие чаяния человека. Примечательно, насколько схожи между собой идеи, выраженные этими, столь не похожими друг на друга вождями и учителями. Они сумели пробить корку обычая, безразличия и страха, с помощью которых большинство людей защищают себя от подлинных опытов и переживаний, и нашли последователей, которые восприняли их идеи. Это происходило в Китае, Индии, Египте, Палестине, Персии, Греции – там, где формировались новые религии и философские школы. Однако по прошествии некоторого времени эти идеи начинали терять свою силу. В момент первого буйного всплеска люди душой переживали то, что думали, но потом мысли постепенно становились отчужденными от души, теряя подлинность искренних переживаний.