Да пошли вы все!.. Повесть

На повороте к прежнему жилищу Дарька остановился, выжидающе глядя на Ивана Ильича, и когда тот, внутренне напрягшись, прошёл мимо, последовал за ним, окончательно выбрав и новое место жительства и нового хозяина. А тот, вздохнув с облегчением, подождал пса и успокоил:

- Ничего, дружище, прорвёмся! И заживём по новой! – наклонился и погладил малыша, который согласно вильнул обрубком.

На подходе к базару Дарька не выдержал и, опередив хозяина, убежал внутрь, затерявшись среди ног покупателей, толпящихся у длинных прилавков. «Захочет – найдёт», - решил один из них и направился к знакомой торговке, у которой слыл постоянным и надёжным покупателем.

- Настя! – кричала она, повернувшись внутрь базарного ангара и не замечая завсегдатая. – Дьяволёнок появился!

- Только что ушёл, - ответили ей откуда-то из-за многочисленных шевелящихся голов.

- Ел? – поинтересовалась ближняя.

- Один кусочек, - послышался негромкий ответ. – И отвалил.

- А у меня не стал, паразит! – с возмущением пожаловалась первая. – Торгуешь? – зачем-то спросила у той, кому и заниматься-то больше нечем. – Ну, и как?

- Очередь, - ответила дальняя подруга.

- Вот чертёнок! – с досадой вскричала Иванова поставщица, у которой покупателей не было.

- Здравствуйте, - подошёл единственный. – Кого это вы вспоминаете недобрым именем? – спросил с улыбкой, чтобы задобрить разгневанную торговку.

- Да собачка тут шастает одна, - повернувшись к нему, сообщила та громким беспокойным голосом. – Чёрненькая как ночь, а на морде как череп нарисован белой шерстью. Настоящий демон, прямо экстрасенс собачий! У кого поест, у того и торговля идёт, а если обойдёт, откажется – пиши пропало, без толку весь день простоишь.

«А ведь точно подметила», - подумал Иван Ильич, - «сущий бесёнок, маленький Вельзевульчик. Я вчера целый день хотел от него избавиться, а не получилось, как ни старался. А сегодня уже он дорог, уже маленький друг – не дьявольское ли наваждение? И чего ради вчера я остановился на выходе с базара и полез к псу с расспросами? Будто кто дёрнул за язык: «Чего сидишь? Чего ждёшь?». Не зря меня поразили и притянули его несобачьи глаза – вдумчивые спокойные, оценивающие. Тогда-то он и сел на моё левое плечо, сам выбрал и ни за что не отстанет». Осёдланный бесом счастливо улыбнулся. «Пусть сидит – веса-то нет, и вместе двум нечистым силам способнее выжить в нынешнем неустойчивом и озлобленном чёртовом мире».

- Брать что будете? – прервала торговка размышления чёртова друга.

- Нет, нет! – резко отказался надёжный покупатель прежде, чем осознал неожиданный отказ, криво улыбнулся и, отведя бесстыжие глаза, виновато пробормотал: - Пойду, пожалуй, посмотрю, что там понравилось чертёнку у Насти, - и поспешил уйти от разгневанной постоянной поставщицы.

- Вот! – завопила та на весь торговый ряд. – Ну, разве не дьявол?!

Ближний народ с подозрением оглядывал смущённого Ивана Ильича и на всякий случай отодвигался и обходил стороной материализовавшегося дьявола.

А настоящий Вельзевул, миниатюрный торговый маг и оракул не замедлил нарисоваться, как только пристыженный ненадёжный покупатель пристроился пятым в очереди к Насте. Иван Ильич мог поклясться хоть на кресте, хоть на черепе, что нечестивец подмигнул весёлым карим глазом, одобрив выбор кормильца, и мгновенно исчез, словно испарился в пропитанном мясным духом воздухе. Впрочем, и без него, обычным человечьим взглядом, было видно, что здесь и мясцо посветлее и посвежее, и сардельки потемнее и помяснее. Глупые толстые торговки, оболваненные собственными зажиревшими мозгами, сами того не понимая, приобрели в морде собаки сверхчуткого и точного дегустатора с тонким обонянием и безошибочным вкусом, которые ничем не обманешь и ничем не заговоришь – ни чёрной магией, ни нечистой силой. Сами они – дьяволицы, а Дарька – просто ангел с обманной дьявольской маской. Легко разобравшись в местной мясной чертовщине, разумный кандидат не каких-нибудь, а технических – материалистических – наук удовлетворённо хмыкнул, привычно отоварился и, не найдя глазами маленького инспектора, пошёл на выход, стараясь проскользнуть мимо злого взгляда меченой продавщицы за спинами беспокойно снующих покупателей, взбудораженных возбуждающим запахом и видом свежатины  и ещё более – одуряющими ценами. Но, повинуясь интеллигентской щепетильности и слабому миролюбивому характеру, Иван Ильич подошёл-таки к обиженной нечистой силой и, примиренчески улыбаясь, спросил:

- А печёнка у вас есть?

Он никогда её не видел в естественном виде и не любил субпродуктов вообще, но сейчас вовремя вспомнил – вот польза от неразборчивого чтения! – что они любимы собаками, и решил дуплетом убить сразу двух зайцев: обрадовать Дарьку и помириться с торговкой.

- Вот! – небрежно ткнула она толстым пальцем в распластанный гладкий комок чёрно-коричневого цвета. – Свежая, - и в надежде на продажу, заискивающе спросила: - Надо? – и зачастила: - У меня дешевле, чем у Настьки, - сообщила мстительно, коротко взглянув в сторону конкурентки. – Берите, не пожалеете.