Да продлится твой род

Молчаливо улыбаясь, он ждал ответа. Действительно, Вебстер давно уже был его любимцем. Гай Тит вспомнил, как он побывал на одном из его первых спектаклей, будучи короткое время на службе в суде короля Якова Первого. В течение следующих трех с половиной веков у него сформировалась привязанность к скрипучей, старой мелодраме.

– И не завтра, – ответила Шарон. – Как-нибудь в другой раз, Билл.

– Хорошо, – согласился он. – Как-нибудь в другой раз.

Он протянул руку и обнял ее за плечи. Они замолчали, прислушиваясь к негромкой музыке Вивальди. Он рассматривал ее высокие, четко очерченные скулы в сиреневом полумраке. Хотелось бы ему знать, способна ли она носить ребенка, которого он хочет так давно.

Она таким образом парировала все его выпады, что это его удивило. Она вовсе не была поражена его показным богатством и культурой. Печально, но это говорило о том, что, возможно, грани характера Шулера неадекватны ее.

«Нет», – подумал он, отвергая эту мысль. Вязкая, медленная мелодия Вивальди растаяла и зазвучало живое аллегро. Нет, у него слишком большой опыт в вычислении граней личности для подгонки к индивидууму, чтобы ошибиться. Он был уверен, что Б. М. Шулер-IV был способен справиться с Шарон.

Во время первых трех столетий его неожиданно долгой жизни Гай Тит вынужден был использовать практику подставных лиц просто для того, чтобы выжить. После падения Рима на какое-то время стало легче, но с наступлением Средних веков ему понадобилось все его искусство, чтобы избежать столкновений с суевериями. Он заботливо создавал серию масок, фальшивых лиц в качестве механизма выживания.

Сколько раз он слышал, как ему говорили в шутку:

– Вы обязаны играть на сцене.

Это попадало в точку. Он был на сцене. Он играл много ролей.

Где-то, в самой глубине, к нем жил Гай Тит Менений, гражданин Рима, отбрасывающий тени, бывшие его многочисленными масками. Но Гай Тит был запрятан глубоко внутри той личности, которая в данный момент, была Б. М. Шулером-IV, а неделю назад – при посещении доктора для окончательного диагноза – Престоном Рисуэлом. Завтра он мог быть Лесли Маг-Грегором, или Сэмом Штельманом, или Филом Карлсоном – в зависимости от обстоятельств, от того, где был Гай Тит и с кем говорил. Была только одна личность, которой он не решился бы быть – это он сам.

И он знал, что не бессмертен. Он был относительно бессмертен. Его жизнь была в большой степени замедлена, и прошло две тысячи лет, прежде чем он стал плодоносным мужчиной. В соответствии с тем, что он узнал в прошлом веке, его долговечность будет передаваться генетически. Поэтому все, что ему было нужно сейчас, так это найти жену, чтобы передать свой дар будущему наследнику.

Было ли это желание определяющим в его жизни? Он не знал. То, что он делал, было рискованно. Хотел бы он знать, что это такое – наблюдать за тем, как его дети и дети его детей сжимаются под бременем лет. «Не очень-то приятно», – подумал он.

Он смотрел ей вслед. Она уклонилась от его атаки весьма искусно. Кто следующая?

Он подумал, что знает.

Бар в Ист-Энде находился в деловой части города и был не очень респектабелен. Гай Тит прошел через вращающуюся дверь и направился к стойке.

– Привет, Сэм. Как дела, парень? – поздоровался с ним бармен.

– Дай-ка мне пива, Джерри.

Бармен привычным жестом пустил бокал с пивом по стойке низкорослому, смуглому мужчине в кожаном пиджаке.

– Все в порядке?

– Не могу жаловаться, Джерри. Как бизнес? – поинтересовался Сэм, поднося бокал ко рту. – Почему бы тебе не поставить автоматы? Они сейчас приносят доход.

– Конечно, Сэм, конечно. А где я достану деньги? С тебя двадцать.

Он взял монету, брошенную Сэмом на стойку и ухмыльнулся.

– По меньшей мере, пиво ты себе можешь позволить.

– Ты меня знаешь, Джерри, – сказал Сэм. – Мой кредит надежен.

Джерри кивнул.

– Достаточно надежен. – Он бросил деньги в кассу. – Джинджер искала тебя, кстати. Что ты имеешь против нее?

– Против нее? Ничего. О чем ты?

Сэм запустил пустой бокал назад бармену.

– Еще пива.

– Она хочет заякорить тебя – ты же знаешь это, не так ли? ухмыльнулся Джерри.

Гай Тит подумал. Она не очень яркая, но может послужить для осуществления его цели. У нее есть достаточно качеств, заслуживающих передачи.

– Привет, Сэмми.

Он повернулся, чтобы взглянуть на нее.

– Привет, Джинджер, – ответил он. – Как дела?

– Неплохо.

Но выглядела она не так хорошо. Светлые волосы были непричесаны, блузка помята и, как обычно, ее зубы были в губной помаде.

– Я люблю тебя, Сэмми, – мягко сказала она.

– Я тоже тебя люблю, – ответил Сэм.

Гай Тит раздраженно подумал:

«Но какие же ее качества мне бы не хотелось передавать? Она крепкий орешек».

– Сэм, – произнесла она, прерывая поток его мыслей, – почему ты приходишь так редко? Мне тебя недостает.

– Послушай, Джинджер, детка, – пояснил Сэм. – Если я женюсь на тебе, ты должна понимать, что я не буду часто торчать дома. Я должен водить грузовик. Мы сможем видеться не более раза-двух в неделю.