Да – тогда и сейчас

В октябре налетела сумасшедшая снежная буря, в школе на пару дней отменили занятия. По радио говорили о рекордно низких температурах. Упавшие деревья порвали провода по всему городу, и Кейт боялась, что в доме лопнут трубы. Она запихнула детей в машину и объехала три магазина хозтоваров, пока не нашла генератор. «Только не включайте его в помещении», – предупредил продавец, помогая загрузить покупку в багажник. Вручая Кейт инструкцию по эксплуатации, он смотрел так, будто был почти уверен, что она угробит себя и всю семью.

– У вас есть кто-то, кто поможет его установить?

– Да-да, – отмахнулась Кейт.

Когда они приехали, она отправила детей в дом, а сама стала думать, как поступить со стофунтовым агрегатом, – и придумала. Выкатила из гаража тележку и, опершись ногой о бампер машины, стала тянуть генератор на себя, пока руки и ноги не затряслись. Дотащив его до самого края багажника, Кейт остановилась, чтобы передохнуть. Еще один мощный рывок – и генератор оказался на тележке.

Приезжала Сара. Потом Натали. Они спрашивали про Питера, но, когда Кейт ограничилась расплывчатым «его не будет около месяца», не стали ни о чем допытываться. Энн Стенхоуп вернулась в Саратогу. Она звонила раз в неделю, но разговоры выходили недолгими. Фрэнсис звонил каждый вечер после семичасовых новостей. Кейт отвечала лишь на третий или четвертый звонок.

Уложив детей спать, она смотрела всякую чушь по телевизору. Как-то ночью Кейт спустилась в подвал и села на «его» диван. Погладила подушки, на которых он спал. Уткнулась в плед, думая, что сейчас расплачется. Но слезы так и не пришли, и Кейт поднялась наверх.

Питера выписали во вторник. Он позвонил в воскресенье, чтобы ее предупредить.

– Прости, что тебе придется сюда тащиться, – сказал он.

– Не страшно, – ответила Кейт.

Она подсчитала: тридцать три дня. Самая длинная разлука в их жизни, после той, давней разлуки. Каким бы ни оказался счет за лечение, это будет небольшая плата за возвращение к нормальной жизни.

Кейт взяла отгул, разрешила детям не ходить в школу и сложила их коробки с завтраком в машину.

Движение оказалось более оживленным, чем в тот день, когда она его отвозила. Каждые десять минуть дети спрашивали, долго ли еще ехать. Киоски с фермерскими продуктами, которые в ту дождливую сентябрьскую ночь стояли заколоченными, теперь работали, и Кейт остановилась купить что-нибудь – чтобы на этикетке было название города, чтобы навсегда запомнить название места, где спасли Питера. Вернувшись в машину, она открыла банку с медом и позволила детям сунуть туда палец, но только самый кончик.

Питер ждал на улице на скамейке под раскидистым кленом, янтарные листья устилали землю под его ногами. Он встал, едва увидев машину, а когда заметил на заднем сиденье ерзающих от нетерпения, радостно бьющих в ладоши детей, лицо его расплылось в улыбке. Фрэнки и Молли бросились к отцу, спеша поведать обо всем, что случилось в его отсутствие, и он сказал ей поверх их голов:

– Привет.

– Привет, – ответила Кейт, но не смогла сделать ни шага.

Она понимала, что нужно собраться, мысленно ругала себя, но ничего не могла поделать с охватившим ее оцепенением. Надо было кинуться к нему вслед за детьми, поцеловать его, прижаться к нему и сказать, что теперь все будет хорошо. Но Кейт словно разом покинули и нежность, и надежда, и волнение – все чувства, переполнявшие ее, когда она только покидала дом, включив тиховарку, чтобы по возвращении семью ждал ужин.

– Ты хорошо выглядишь. А чувствуешь себя как? – спросила Кейт.

– Хорошо, – ответил он, глядя в сторону.

Много позже Кейт поняла, что на самом деле хотела спросить: «Тебя вылечили?»

Хотя он в любом случае ответил бы «да».

Она отдраила дом к его возвращению. Натерла все до блеска, раздвинула шторы, чтобы мужа встретил свет. Холодильник ломился от свежих фруктов и овощей. Дети сделали открытки и гигантский плакат. Но шли дни, а Кейт все еще было тяжело находиться рядом с Питером. Было трудно смотреть ему в глаза: она боялась, что он угадает ее мысли, а еще больше боялась прочесть те же мысли в его взгляде. В один из одиноких вечеров Кейт достала свадебный фотоальбом. В отличие от обтянутых тканью и украшенных бантиками альбомов Сары или Натали, он был куплен в магазине «Все за доллар», а фотографировать их Кейт и Питер просили обычных прохожих, которых встречали по дороге в мэрию. Нежно-розовое платье Кейт едва прикрывало бедра, в волосы она вплела гроздь сирени. Питер был высокий, стройный, костюм топорщился на плечах. Они обнимались и светились от счастья.