Да, волчье мясо — харч не сладкий,

— А что, может, у них и получится. Карл Лысый (Карл Лысый — один из сыновей короля Людовика Благо-честивого. После смерти Благочестивого его земли были поделе-ны между его сыновьями. К Лотарю отошли земли от Италии до Фрисландии (Срединное королевство), Людовик Немецкий полу-чил земли от Саксонии до Баварии, а Карл Лысый — Западно-Франкское королевство (Франция).) нынче похож на человека, который пытается сбросить вцепившегося в горло волка. Вряд ли он обратит вни-мание на укусы ос.

— Ради борьбы с осами Лысый может договорить-ся с братьями-волками, — сказал обладатель кожаных сапог.

— Ха! Братья-то его и сожрут. Нет, в земле фран-ков не будет мира, пока из детей старого Людовика не останется только один — самый сильный.

Сигурд плохо понимал, о чем болтают воины, но сидеть средь них, чувствовать тепло огня, свежесть морского ветра и пить сладкий дурманящий напиток ему нравилось. Он даже забыл про дождь.

— Они говорят о Карле Лысом, короле франков? -- склоняясь к Рюрику, спросил он.

— Да, они говорят о походе, который затевает Красный Рагнар, — ответил мальчишка. — Рагнар хочет пойти на франков, пока там дети умершего короля Людовика дерутся между собой. Красный на-мерен взять большую добычу.

Сигурд знал Рагнара. Высокий рыжий морской ярл, родом из эрулов (Эрулы — племя, которое впоследствии растворилось среди других шведских племен, но известно, что многие из эрулов бы-ли профессиональными наемниками.), частенько наведывался в Каупанг, привозил добытые в походах богатства, менял рабов на еду или золото, а за золото покупал клятвы новых воинов'. Несколько раз он ночевал в усадь-бе Сигурда, умел красиво рассказывать, бахвалился своими подвигами, много пил и совсем не смотрел на женщин. Эрул был очень отважен и очень вспыль-чив. Однако Сигурд никогда с ним не ссорился, а в последний приезд Рагнара они и вовсе стали добры-ми друзьями, заключив выгодную для обоих сделку. Сигурд уже не помнил, что на что они поменяли, но довольны остались оба.

— Рагнар гостит в Норвегии? — нахмурившись спросил он.

— В Свеаланде (Вступая в хирд, воины приносили клятву верности вожаку хирда — хевдингу. ' Свеаланд — область в Швеции.), у тетки, — сказал Рюрик. — Его корабли всю зиму простояли на озере Венерн. После по-хода на франков он собирается вернуться в Свеаланд. Говорит, будто успеет до середины лета. Оставит добы-чу и двинется на восток.

— Он не сумеет пройти с добычей мимо датских зе-мель. — Сигурд был горд, что разбирается в воинских делах ничуть не хуже бывалых хирдманнов. — Хо-рик, конунг Дании, горазд до чужого добра.

Рюрик безмятежно пожал плечами.

— Многие думают так же, как и ты. Но кто знает нити норн? Боги могучи, норны слепы. Да и Рагнар не дурак, наверняка уже что-нибудь придумал. Вряд ли он надеется на авось.

— На что? — не понял Сигурд.

Сидящий слева от него воин расслышал вопрос, подпихнул бонда локтем в бок, засмеялся:

— Рюрик еще помнит своих богов! Авось — бог удачи в его родных землях.

— Мои родные земли — Гейрстадир! — неожидан-но обиделся Рюрик.

— Цыц! — тут же, прерывая зачинающуюся ссору, рявкнул на него Хемминг.

Парень смолк, отвернулся. Над берегом повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь плеском волн и щелканьем разгоревшихся поленьев. Искры взлетали в ночное небо, касались навеса и красным дождем опадали вниз.

Зато настоящий дождь кончился.

Сигурд снял плащ, развернул его на коленях, что-бы подсушить.

— Домовитый ты... — начал было Хемминг, но вдруг выпрямился и гортанно рыкнул:

— Ярл идет!

Воины дружно встали. Поддавшись общему движе-нию, Сигурд вскочил. Плащ соскользнул с его колен, краем коснулся костра. Огонь радостно лизнул мягкую ткань, но, пропитавшись влагой, она занялась не сра-зу — лишь задымила, окутывая воинов душным чер-ным облаком. Первым закашлялся Рюрик. Взмахнул руками, отгоняя едкий дым, зашипел на Сигурда:

— Убери ..

Опомнившись, бонд выхватил плащ из огня, но было уже поздно, шерсть тлела, дым клубился в воз-духе. Сигурд, размахивающий дымящейся тряпкой, казался пасечником, окуривающим пчел.

Сквозь пелену дыма он не сразу разглядел Бьер-на. Когда ярлу оставалось до костра не более десяти шагов, раздосадованный Хемминг подскочил к бон-ду и, вырвав у него из рук горящий плащ, швырнул его в огонь.

— Ты обижаешь хозяина, Хемминг, — Бьерн ука-зал на догорающие остатки плаща, усмехнулся. — Хо-тя... что ты здесь делаешь в столь позднее время, бонд?

Он стоял довольно далеко, но даже издали, даже в дымном чаду, Сигурд ощущал исходящий от него травный чистый запах — запах лесной колдуньи с рысьими глазами. Ярл наверняка пришел от нее, из ее объятий, из ее постели.

Сигурд не знал ревности, да и не умел ревновать, но внутри шевельнулось неприятное чувство досады. «По-чему он?» — возмутилось нечто у него внутри и тут же само откликнулось: «Потому, что он — свободный и смелый. Он — мужчина, а не земляной червяк, с весны до осени копающийся в гнилой репе и горохе».

— Я уже ухожу, — резко ответил ярлу Сигурд и пошлепал прочь от костра.