Да воздастся каждому по делам его. Часть 3. Ангелина

За столом, почесывая живот, поросший седым и волосами, хозяином развалился отчим. Анна сгорбилась, ее всегда прямая спина, как будто вдруг устала. Отчим уже с час нес околесицу, четвертинка, видно была ему не по силам, и он резко и, как-то грязно опьянел.

– Тута, вон, мужик чужой живет, а мне стесняяяйся. Я в своем дому, хочу при костюме буду, хочу голый пойду.

Он громко рыгнул, не прикрывшись, Ирка вздрогнула и с интересом посмотрела в его сторону.

– Деда, ик, – она на удивление точно повторила мерзкий звук, только тоненько.

– Ира!

Анна раздражённо посмотрела на мужа.

– Ира, это нехорошо.

– Нехорошооо?

Маленькие, заплывшие глазки отчима просверлили Анну, как буравчики,

– Это ты вон Тигре своей скажи, что нехорошо хрен знает кому дитенка давать. Ты в иго пачпорт смотрела? А ты гляяянь. Может он преступнек. И снасильничать вас тут пришел.

– Ну да, – Анна усмехнулась и встала,

– Меня, в первую очередь.

– А ты молчи, когда муж ругает. Ишь ты, старая карга, а дурная.

Геля молчала и катала в руке хлебный шарик. Все начиналось сначала, и она до смерти боялась, что она не выдержит, вмешается, будет обычная свара и тут вернется Володя. Что будет дальше, она могла себе представить, Разве Вовка выдержит, особенно при Ирке? Дочка ее стала почти божком для мужика.

– Надо его выключить!

Вдруг пришла ей в голову гениальная по своей простоте мысль

– Где- то у меня пиво было для завивки. Несвежее, да и хрен с ним. А у матери водка для натирания. То, что надо!

Порыскав у себя в комнате, Геля нашла открытую бутылку, посмотрела на дату.

– Опа. Так оно еще и свежее, относительно, до завтра срок. Пойдет с водярой, как по маслу.

Она влила пиво в здоровенную кружку, получилось две трети. Долила водки почти до краев, благо мать хранила её на балконе, и коктейль оказался прохладным. Подошла и с силой влепила кружкой по столу, так что жидкость расплескалась, образовав светло-желтую вонючую лужицу.

– На! С приехалом тебя!

– О. Тигра! Ишь, уважила отца, доченька. Молодец, можешь угодить папе.

– Жаба тебе доченька. Отпусти Ирку и давай хряпнем, что ли.

Геля глотнула из своего стаканчика, отчим залпом вылакал пойло. В дверях зашуршал ключ.

– Папааа!

Ирка кубарем скатилась с колен отчима и побежала в коридор. Споткнулась о неловко выставленный ботинок отчима, шлепнулась, но не заревела, потерла коленку и понеслась дальше.

– Ты ж мое солнышко, ясное. Ну-ка иди, Я тебе тут от зайчика передачку принес.

Володя вошел в зал, у него на плече, хохоча, как колокольчик, сидела Ирка. Мордочка у нее была вся в шоколаде, и вид абсолютно счастливый. Володя снял ее, посадил на стульчик, по-дошел к отчиму и протянул ему руку.

– Здравствуйте, Александр, будем знакомы – Володя.

– Привет, зяятёёок…

Геля напряглась, сейчас хорошо бы, чтоб отчим совсем поплыл и ушел спать. Но старый алкаш не сломался, коктейль на него подействовал странным образом, не опьянил, а вывел на какой-то новый виток спирали, пустой и злобный. Он с грохотом, ногой задвинул под стол табуретку, на которую хотел сесть Володя, зло сверкнул, вдруг налившимися кровью глазами и тонким бабьим голосом взвизгнул:

– Чего это ты тут расхозяйничался… куда эт ты зад мОстишь. Тута я живу, а ты пшол отсель. Пшол, пшол. Ишь прийманок, …еров.

Мат, грязный, какой-то профессиональный даже, резанул Гелины уши, которая и сама была не прочь подзапустить пару словечек. Но этот…Он был каким-то страшным. Она вскочила, сгребла Ирку в охапку.

– Гель, уведи мать. Забери ребенка. Подождите немного, там, у нас. Мы тут быстро.

Отчим хотел было встать, он совершенно озверел, щерился волком, смотрел слепо мимо лиц, видимо, практически не видя, и шарил скрюченными пальцами по скатерти, то ли искал что, то ли пытался удержаться. Нащупал нож, никак мне мог взять, скатерть морщилась, собираясь в складки, мешая.

– Анна… б. Где ты ссс… Покажись мужу, псина старая.

Анна ящеркой, вроде как не была такой кругленькой и неловкой, вмиг проскользнула мимо и тенью шмыгнула в коридор. Геля вытолкнула туда и Ирку и дернулась было к отчиму, но Володя одним четким и ловким движением что-то такое сделал, что отчим резко плюхнулся на стул и выронил нож.

– С… пусти гад. Больно, сволочь

– Иди, я сказал, – мотнул Володя головой в сторону двери, – мы тут поговорим с… папой.

Геля с Анной еще долго сидели на кровати в спальне и смотрели на проникающий из зала свет. Сначала визгливый крик отчима, что-то упало. Потом все затихло, был слышен только легкий скрип, тихий голос и шаги Володи по комнате…

Когда Геля проснулась среди ночи и прокралась в коридор, свет еще горел. В полуоткрытую дверь она увидела, что отчим спит на диване, прикрытый материным теплым халатом. Со стола было все убрано, приоткрыто окно.

– Вов… ты где?

– Тссс, – Володя приобнял ее сзади, от него пахло водкой и, почему-то, дымком костра.

– Все нормально. Пошли спать.

…

Утром, в воскресенье, они сидели за столом долго, не спеша пили чай. Мать с Иркой еще спали, отчим в ванной уже час что-то делал, крякал, вздыхал, шумела вода.

– Видишь, стыдно ему, не выходит. Может вы зря уж так, с ненавистью сразу? Может как-то понять?