Да здравствует Герберт Уэллс!

Выползаю наконец на свет Божий полностью: никого на улице нет. Встаю во весь рост. Нет, и правда – никого. Пригибаясь (Наверное, чисто по привычке!), быстро двигаюсь вдоль стен мазанок к другому концу аула. Три (!) раза оглядываюсь, чтоб уж точно запомнить, где расположена моя мазанка. Порядок.

Теперь – к дому почтенного Рахим-бека.

Добрался быстро: всё селение не длиннее ста шагов. Но вот со штурмом…

Придётся повременить.

Потому что всё верно мне рассказал мой «язык»: стены, огораживающие пространство с три-четыре теннисных корта, из нормального кирпича. По верху – штыри с колючей проволокой в три ряда. По диагонально противолежащим углам – две вышки. Высотой метров по шесть. На каждой – по гаврику в камуфляже с характерной «пустынной» расцветкой и винтовками М-16. Точно: америкосы. И нагло-пренебрежительного, словно у верблюдов, выражения на обгоревших нехудых рожах не скрывает даже густая тень от широких пирамидальных навесов-крыш и кромок касок.

Незамеченным не подберёшься. И пулю получишь раньше, чем перелезешь – стена, и правда, метра в три с половиной. Да и ток, небось, пропущен – вон изоляторы…

Ворота. Нет. Глухие, стальные. С узкой прорезью на уровне глаз, и калиткой.

А что самое обидное – от ближайших строений кишлака отделяет усадьбу добрых сорок шагов пустыря. Подстраховался чёртов Рахим-бек. Видать, продал свою шкуру с потрохами. За нехилые бабки. Да и …рен с ним. Мне так и так придётся выжидать хотя бы с полчаса – пока там, внутри, эти придурки, гарнизон, не усядутся за свой «армейский стандартный».

Вот и жду, не забывая оглядываться, и прислушиваться. А не зря.

Потому как через минут пятнадцать услыхал подозрительные звуки: едет по моей улице какая-то бандура. По звуку мотора – джип. Мощный. Ну, а поскольку я оказался в Афганистане «эпохи» америкосов, нетрудно вычислить, что это – Хамви. Блинн!!!

Похоже, сама Судьба дарит мне шанс!!!

И не воспользоваться будет верхом глупости! И пока не выехало это замечательное транспортное средство из-за ближайшего угла, мне нужно срочно придумать, как бы сделать так, чтоб он притормозил.

Отбегаю как можно дальше назад – чтоб меня невозможно было увидеть с вышек. Кладу в пыль посреди дороги тряпку, срочно снятую с головы, и нагребаю прямо ладонями возле белого лоскута холмик из пыли. Оставляю на нём «ясно различимые следы от пальцев». После чего кидаю рядом ещё и один из магазинов от АК – теперь не проникнется «подозрениями» только совсем уж полный дебил. А они тут, скорее всего, уже учёные.

Сам срочно скидываю за углом наземь белеющие шмотки и даже афганки, и остаюсь снова нагим. И прячусь ещё дальше – в узком проулке между двумя мазанками.

Не подвела моя придумка. Затормозил джип, не доехав до моей кучки шагов двадцать. Вначале ничего не происходило. Но через левое боковое бронестекло трёхтонного монстра вижу я, как офицер, сидящий на переднем сидении рядом с водителем, что-то говорит в чёрную коробочку с антеннкой – рацию. Похоже, за пару минут все вопросы улажены. Он поворачивается к заднему сиденью. Раздаёт указания. Потому что открываются задние дверцы, и вылезают три солдата. У одного в руках штырь миноискателя, к концу которого он на ходу прицепляет кольцо, вставляя в уши наушнички.

У двух других – М-16. И, понятное дело – полный обвес. Всяким барахлишком. Таскать его, знаю, тяжко: двадцать кэгэ, плюс каска и бронежилеты… Не то, что у меня!

Но к делу относятся серьёзно. И пока тот, с миноискателем, не прошерстил всё вокруг моей чалмы, и пыльного холмика, обратно в Хамви они все не залезли. А уж о том, что не утрачивали бдительности во время поиска, хмуро и злобно пялясь во все подозрительные дыры, в том числе и мою, можно и не говорить. Как и о том, что меня не обнаружили.

Вижу я, как сапёр со своей дрюковиной вернулся к дверце босса, и что-то ему деловито объясняет, оживлённо жестикулируя. Слышу только «дети!» и «опять шутят!». «Вообще ничего!». Что ему отвечает офицер из машины не разобрать даже с моим отличным (Тьфу-тьфу!) слухом. Затем этот офицер что-то говорит в рацию, после чего прячет её.

Вот и наступил решающий момент. Два балбеса, уверовав, что прикрывать некого и не от чего, и что всю эту хохму опять подстроили местные сопливые балбесы, любящие поприкалываться над погаными оккупантами, пытаются залезть в машину. Парень с миноискателем отсоединяет колесо от палки и тоже собирается влезть внутрь джипа. Пользуюсь тем, что дверца, открытая двумя прикрывавшими, как раз распахнута настежь.

Мужика, взявшегося за поручень у неё, снимаю метко брошенным кинжальчиком: входит он ему точно в шею за ухом, под каску, но повыше бронежилета – это вообще моё самое любимое место! Второго, ещё развёрнутого ко мне лицом, угощаю ещё одним брошенным магазином от калаша: угодил он ему прямо в переносицу!

Теперь нырнуть в освобождённый проём широченной двери и разобраться с теми, кто сидит внутри, труда не составляет: офицера прикончил вторым кинжалом, остальных двоих, включая сапёра и шофёра – ударами рук. Первого – пальцами в горло, второго – рубящим ударом ладони – по шее.