Да здравствует Герберт Уэллс!

Удивление моё, впрочем, как и желание смеяться, быстро проходит. Потому что вспоминаю я о том, что от радиации мутанты рождаются и с двумя головами. Ну, во всяком случае, в документальных фильмах про Припять, Фукусиму, и всякие другие «приятные» места видел я и двухголовых змей, и лягушек, и даже телят.

Так почему бы не быть динозавру с двумя головами? Вот только…

Динозавр ли это?

Оскорблённое до глубины души моим несерьёзным отношением животное между тем явно сердится, возмущённо фырчит, и решает и пообедать, и заодно достойно наказать обидчика и хама. Понимаю я это по тому факту, что кидается оно на меня со скрежетом зубовным и сердитым рёвом из двух глоток. Опять вместо того, чтоб сразу бежать, начинаю, как придурок, снова ржать: правая голова ревёт на пару тонов выше, и получается у них этакий дуэт в терцию… Те ещё вокалисты! Только в самодеятельности петь!

Впрочем, весьма быстро пришлось перестать смеяться, а развернуться и бежать со всех ног: когда монстра развела свои головы на полутораметровых шеях в обе стороны, понял я, что она-то со мной шутить не собирается: едва увернулся от одной сердитой морды, как тут же чуть не попал на «зубок» второй! Ага: стало быть методика охоты у неё отработана! И напоминает таковую у велоцерапторов. Это те загоняют и атакуют жертву, набрасываясь с двух (Или более!) сторон одновременно, понимая, что два фланга одновременно с одной парой глаз не проконтролируешь. Действенно.

Но не в случае со мной: уворачиваюсь, уворачиваюсь, и кидаюсь бежать подальше от ручья. Стараясь найти место с густым подлеском. Бегу так, чтоб преследующая меня галопом и вожделённо сопящая мне в затылок с двух сторон тварь даже со своим квадро-зрением испытывала трудности с передним обзором. Но и одновременно чуяла азарт погони: не отдаляюсь больше, чем на пять шагов. Благо, её относительно короткие, хоть и когтистые четыре ноги не могут двигаться достаточно быстро, поскольку жутко кривые! И работают не как мои, которые движутся параллельно друг другу, а, из-за того, что приделаны к бочкообразному туловищу с боков, скорее, по круговой траектории: те ещё «рычаги»! Словно у ящерки какой.

Но вот и нужное мне дерево. Сам его еле заметил: расположено в тени, и его скрывает поросль чего-то вроде ежевики: вижу я потому что и колючие побеги, и чёрные ягодки. Некстати мелькает мысль о том, что, как уже не раз убеждался, здесь кончается лето… Притормаживаю: чтоб и слева и справа видеть на уровне своей задницы обе головы моего Горыныча – он невысок, хоть и, как уже отмечал, толстоват. Кидаюсь вдруг к дереву, и пролетаю в нырке за него, стараясь оказаться вплотную к стволу!

Сработала, как ни странно, моя примитивная уловка: не успела вожделённо клацающая зубами монстра подобрать и свести свои головы так, чтоб они огибали со своими шеями ствол с одной стороны! Вот и приложилась с разбегу животина «развилкой» между шей, там, где имеется странное утолщение, о ствол толщиной в мою ногу.

Мне стыдно. Удар, судя по-всему, оказался и неожиданным и болезненным, потому что воет и взрёвывает моя «двухголосая» скотина – почище медведя, который достался на закуску крокодило-бегемоту: очень обиженно и громко.

Странно, но интерес ко мне она после этого утрачивает сразу, и медленно упячивается назад, направляясь обратно к своему дуплу. И одна из голов, задравшись кверху, воет и стенает, словно жалуясь, и смотрит то на небо, то на дорогу перед собой, а вторая длинным розовым языком пытается зализать место ушиба, подвывая хоть и не в тон, но тоже весьма жалобно.

Что за дела? Может, там у неё – особо нежное место?! Да и сам удар, если уж совсем честно, не мог быть вот прямо такой силы, чтоб сломать ей какую кость, или, там, рёбра… (Те вообще должны находиться в другом месте – в брюхе!)

Как бы то ни было, от Змея-Горыныча я отделался. И весьма, получается, нетривиальным образом. А ведь планировал, если тварюга не почешется от удара, или вообще не купится на мой финт, начать снова работать моими граблями. Вышибая традиционно: глаза, ноздри, и прочие важные органы чувств… Так что спасибо, что отвяла: себе же лучше сделала.

Иду я себе по лесу, уже куда спокойней, но по сторонам крутить головой не прекращаю: знаю, что тут водятся и сердитые кабанчики, и наверняка змеюшки, и много кого ещё. Мечтающего полакомиться человечиной – таковы у нас в Мирах всегда условия игры. Сердито-обиженные взрёвывания всё удаляются, затихая, но когда, казалось бы, уже должны затихнуть окончательно, вдруг слышу я, как мой обиженный друг словно получил новый заряд бодрости: жалобы-стенания становятся куда громче и активней.

А что меня больше всего напрягло, так это то, что на эти жалобы ответил кто-то. И судя по басовитым взрёвываниям – этот кто-то очень большой. Что, впрочем, если подумать, как раз характерно для этого Мира.

Наябедничал, стало быть, на меня этот отпрыск кому-то из своих родителей.

Беру ноги в руки, и припускаюсь уж не на шутку – вперёд. Даже если у «родителя» всего одна голова, уж с обонянием-то у него точно всё в порядке!