Да здравствует Император

Через мгновение Израил стоял около бронированной двери из-за которой прекрасно слышались звуки точения металла и голос Дарии, который на своём древнем диалекте заклинал то, что давно стало продолжением его тела. В частности его технологическая алебарда, которая уже множество столетий сопровождает охотника в каждой его охоте как в стенах, так и в не стен империума. Не смотря на столь редких выбор своего духовного орудия, даже среди своих сородичей, Дария смог доказать, что в руках настоящего высшего хищника оружием может быть всё, не говоря уже о теле. Как только Израил несколько раз поступал по бронированной брони, Дария прервал столь радостный процесс и слегка приоткрыв одну из ставней, взглянул на старого друга, которому он всегда был рад. Через пару минут уборки охотник окончательно открыл двери и запустил Израила внутрь. Ему было интересно, что привело ангела мести в его временное пристанище.

Войдя во внутрь, Израил на мгновение опешил из-за высокой температуры, которая была в мастерской. В спертом воздухе чувствовался накал слегка остывшего оборудования, которое много часов доводило орудия охотника до пика своей опасности. Дария сидел на против одного из точильных станков и смотрел на результат своей работы. Все его ловушки были выложены на столе, они были заточены на столько, что в отражение их железной поверхности можно было смотреться словно в зеркало. Израил хотел присесть на не занятый край стола, но Дария остановил друга с улыбкой на лице. Затем охотник взял небольшую железную трубку, для подачи топлива и кинул её на край. Как только труба соприкоснулась с поверхностью, сработал замаскированный капкан, который моментально разрубил её на несколько частей.

(Самуэль) — Не бывает хорошего однорукого ловушечника. Подумай об этом.

Охотник, уняв небольшой смешок, уступил место другу, но попросил того не трогать алебарду, которая лежала на другом столе. Она ещё не была полностью освящена и в данный момент никто, кроме её владельца не имел права дотрагиваться до неё. Израил прекрасно понимал и чтил многие традиции, но только не те, какими был ведом Дария. Ангел не понимал зачем были нужны словесные заклинания и другие древние ритуалы, если охотник давным-давно оставил свой родной мир, предав свой народ и его идеалы, без каких-либо раздумий и угрызений совести. Но Израила волновали другие вещи, в частности, что гложет его старого друга. В предыдущие миссии охотник всегда любил бывать в центре компании, пускай и редко что-то комментируя, будучи её душой. Но на данной миссии, что-то резко изменилось. Даже в глазах Дарии не было того огня, что обычно опаляет того, кто в них смотрит. Выбрав подходящий момент, Израил всё же смог подловить друга, чтобы тот сознался в том, что у него на душе. Охотник не сразу захотел покаяться, но всмотревшись в своё отражение на любимой алебарде, решил объясниться перед другом.

(Самуэль) — Со мной всё в порядке, просто. На днях я узнал, что моя сестра была убита. Когда Император был в моём родном мире, на его защиту выступила она.

(Израил) — Почему это тебя печалит? Я думал, что ты полностью разорвал все связи с тем миром и давно призывал совет уничтожить его.

(Самуэль) — Я не призывал уничтожить. Я хотел присоединить его к империуму, в принципе это и получилось в конечном итоге. Но я должен был убить её, а не Левис.

(Израил) — Есть и другие достойные воины, которые падут от твоей руки.

(Самуэль) — Я не рассказывал, почему решил стать одним из тех, кто следует за Императором?

(Израил) — У меня только догадки.

(Самуэль) — В родном мире всегда шла борьба за власть в цепи вознесения, и я всегда был тем, кто проливал кровь без единой мысли или сожаления. Все кличали меня совершенным будущим верховным охотником. Они верили, что я стану сильнейшим из когда-либо существующих охотников, но их вера была ложной. Я никогда не стремился на вершину и состязался с сильнейшими сородичами только по одной причине: мне нравилось убивать. Это единственная причина, по которой я дышал и поднимался выше и выше и выше по цепи. Но когда дошло дело до пред-финального раунда, где я должен был сразиться с сестрой за переход на новое звено, мой старший брат и верховный охотник в одном лице отправил меня в один мир, которым правил угнетатель и тиран. Лишь после его убийства, я мог добраться до сестры и брата. Перед отлётом на Землю мы с сестрой совершили кровный кровавый ритуал, по которому мы должны были умереть только от наших рук. Но Роб испортил договор, которому было несколько сотен лет. Но я его не виню. Её смерть — это был предопределённый исход.

(Израил) — Понятно. Но ты не должен унывать. Возможно скоро будет самая опасная охота в твоей жизни.

(Самуэль) — Я знаю, поэтому и готовлюсь к наступающему небольшому побоищу друг мой. Но ты прав, мне нужно развеяться. Есть идеи?

(Израил) — Идей много, путей реализации не так. Пошли к Сирене, у неё всегда есть припрятанный ящик увеселения.

(Самуэль) — Не люблю вино, но в хорошей компании можно сделать исключение. Мне нужно немного времени, чтобы закончить.