Да здравствует ворон!

– Почему же они так по-разному себя ведут? Не оттого ли это, что Ваше Высочество – истинный Золотой Ворон? – пробормотала Масухо-но-сусуки.

Молодой господин задумчиво ответил:

– Возможно. Но мне кажется, я просто подолгу нахожусь на священной земле. Когда я там, боль странным образом утихает. Раны нанес нам Ямагами, и, вероятно, излечить их может только он.

– Значит, если перенести Сумио на священную землю…

– Нет, в его состоянии этого может быть недостаточно, – проговорил молодой господин. – Вообще-то я уже попросил госпожу Сихо помочь. Завтра мы отнесем туда Сумио, и Ямагами попытается исцелить его.

– Правда?! Я удивлена. Ведь совсем недавно вы хотели уничтожить друг друга.

Наследник задумчиво посмотрел на нее.

– Я его не простил. Буду честен: я ненавижу Ямагами настолько, что готов его убить.

Масухо-но-сусуки изумленно уставилась на молодого господина, услышав столь нехарактерные для него слова. Она знала, на какие подлости он способен, чтобы спровоцировать кого-то, но настолько человеческие мучения она наблюдала у него впервые. Возможно, так чувствуют себя все ятагарасу, чьих родных или друзей жестоко убили.

– Я больше не хочу никого терять, поддавшись гневу. Я готов умолять даже врага, если он пообещает спасти Сумио.

Слушая тихие слова молодого господина, Масухо-но-сусуки посочувствовала ему. Как и она, он тоже любил своих друзей, однако здравый смысл требовал посылать их в опасные места, чтобы они защищали его.

– Я не виноват. Но погибли они из-за меня, – проронил он, словно читая ее мысли. – Сумио мы спасем. Я не позволю твоим усилиям пропасть зря.

Масухо-но-сусуки кивнула.

– Очень вас прошу.

– Я уже позвал Ямаути-сю. Сегодня мы перенесем его в Сёёгу.

– Я тоже поеду с вами.

– Это будет большим подспорьем.

С помощью Ямаути-сю и местных слуг Сумио вместе с татами погрузили в летающую колесницу. Масухо-но-сусуки наскоро собралась и устроилась рядом с ним. Ей вслед обеспокоенно смотрели Кикуно и другие провожавшие служанки.

А дверь комнаты Хамаю так и не открылась.

После прибытия в Сёёгу Масухо-но-сусуки привычно продолжала ухаживать за Сумио. Она снимала пропитанные потом и кровью бинты, наносила на раны снадобья, накладывала новые повязки. Когда она вышла из комнаты, чтобы поменять воду, ее окликнул молодой господин.

– У тебя так ловко получается!

– Да, за этот год я поухаживала за многими больными.

Ей не пришлось больше ничего говорить: кажется, он и так все понял.

На девушке было простое черное уэ с засученными рукавами. А ведь в тот день, когда Масухо-но-сусуки впервые прибыла во дворец, ей и в страшном сне не могло присниться, что когда-нибудь она будет носить такую одежду. Ее пальцы, когда-то гладкие и мягкие, теперь огрубели и потрескались. Она знала, что каждый раз при взгляде на ее руки Кикуно кривится от боли, хоть ничего и не говорит.

Отец, неоднократно приезжавший в Сиондзи, чтобы заставить дочь вернуться домой, при виде ее чуть не падал в обморок. Однако она сама предпочитала себе, ухоженной с ног до головы красавице, себя растрепанную, с огрубевшими руками, без всяких украшений.

Девушка понимала, что никто от нее этого не требовал. Она не оправдала желания и надежды многих людей, доставила им неприятности, разочаровала их – вот она теперь какая. Но она не могла по-другому. Можно сказать, что единственным достижением нынешней Масухо-но-сусуки было жить, не предавая собственную гордость.

Наблюдая за ее работой, молодой господин о чем-то размышлял.

– Ты как-то сказала, что сделаешь все что сможешь, – внезапно обратился он к даме.

Она удивленно посмотрела на него.

– Ты все еще уверена в этом?

Девушка кивнула, недоумевая, почему он так серьезен.

– Да, разумеется.

– Тогда отправишься завтра вместе с ним на священную землю?

Масухо-но-сусуки растерялась.

– А я смогу чем-то помочь?

– Да. Нужно настроить Ямагами на правильный лад, чтобы он захотел вылечить Сумио.

Молодой господин через посвященную передал Ямагами просьбу исцелить слугу, однако тот согласился неохотно.

– Но это нам не поможет. Нужна сила не чудовища, но божества Ямагами.

– А какие отношения у посвященной с Ямагами?

– Я сам толком не понимаю.

Молодой господин озадаченно посмотрел на вершину горы.

– После возвращения она ведет себя с ним как мать с сыном. И что самое странное, Ямагами, с которым она обращается как с ребенком, действительно словно превратился в малое дитя.

Надзукихико говорил будто сам с собой.

– Когда я увидел его впервые, он был похож на обезьянку-оборотня. Я как-то слышал, что нечеловеческими сущностями нас делают не наши способности, а наше осознание себя таковыми.

– Что?!

Масухо-но-сусуки не понимала, о чем говорит ее господин, но уловила, что сущность того пугающего чудовища проявляется по-разному.

– Выходит, самое главное – воля Ямагами. Поэтому мы должны так попросить его, чтобы он поверил, что нужен нам. Искренне, от всей души. Думаю, ты лучше меня подходишь для этого. Пойдешь с нами?

Она кивнула, еще не успев дослушать.

– Пойду.

– Судя по его поведению, сейчас тебе не грозит никакая опасность.