Да здравствует «Застой»!

А самое главное, сама по себе принадлежность к интеллигенции была престижна. Ученый академической специальности был «главнее» «прикладника», а любой вообще ученый выше интеллигента без ученой степени. Торговые махинаторы, которые по щелчку пальцев могли достать любой дефицит, директора больших предприятий, номенклатурные работники не из мелких — все они охотно готовы были дружить с музыкантами, учеными, писателями. Причем в системе ценностей советской цивилизации писатель стоял намного выше, чем директор завода. Это он снисходил до друга с его непрестижной профессией.

СССР был удивительной страной, где богатые «неудачники» завидовали бедным «удачникам». Уходил человек с завода, где получал 300 рублей — уходил в младшие научные работники, на зарплату в 140. И был счастлив: к нему начинали относиться так, как он хотел.

В такой обстановке интеллигенция легко утверждала свою систему ценностей и отношение к жизни.

Современному молодому россиянину сложно представить себе мир, в котором не работать было просто стыдно. И никто ведь не работал ни спичрайтером, ни маркетологом, ни франчайзером, ни менеджером. Все конкретно пахали. Это было наследием эпохи Просвещения. И как напряженный труд создал современную инфраструктуру в Австралии и в Южной Африке, так напряженный труд создал инфраструктуру СССР, включая БАМ и Магнитку.

Молодому россиянину так же трудно представить себе мир, в котором владение материальными ценностями не так уж и престижно. Престижно было привезти нечто интересное из-за границы… Хоть фаянсового Будду, хоть электробритву, хоть хрипящую и подвывающую пластинку. Но это — как своего рода раритет «из оттуда», знак того, что человек где-то побывал за рубежом. А самой по себе пластинки или электробритвы почти не ценили.

Вот ЗНАТЬ — это было престижно. Как у Высоцкого знаком принадлежности к элите было умение «Шиллера читать без словаря». Так же и принадлежность к тем, кто ищет Тунгусский метеорит или проверяет дельфинов на разумность, — ценилась.

Жизнь в геологических и археологических экспедициях не была особенно комфортной — жизнь в палатках, еда приготовлена на костре, и основа этой еды — рожки и консервы. Но люди в экспедиции ехали! Ехала молодежь, ехали в отпуск самые различные люди. Зачем? За романтикой.

А я еду, а я еду за туманом,
За мечтами и за запахом тайги.

Ехали за туманом, ехали в необычную обстановку, ехали, чтобы узнать что-то новое, ехали чтобы приобщиться к науке, ехали за обществом себе подобных, за интересным разговором у костра.

Интересно, можно ли сегодня в России завести в ресторане разговор о тайнах истории? Такой, чтобы сошлись официанты, начали бы задавать вопросы, спорить, прониклись бы уважением к собравшимся за столиком интеллигентам?

В своем «Вокзале на двоих» борец за демократию Э. Рязанов создал мир, где главного героя отделяет от официантки главным образом материальный фактор. А было не совсем так… Намного сильнее интеллигент отличался знаниями и принадлежностью к более высокому обществу, и именно этим становился лидером для советского человека.

Это не красивая сказка, я не раз наблюдал именно такие сцены. С одной стороны, было мало информации о том, что больше всего интересует массового человека. Представляю, как расхватывали бы в СССР любые печатные истории про Галину Брежневу и ее любовников! Или боевичок, в котором советский офицер спецназа «мочил» бы американцев и мусульман на Переднем Востоке. А ничего такого не было, время Ксении Собчак и героев боевиков Бушкова не пришло.

С другой стороны, а действительно — что, культура никак невозможна без клубнички, без обсасывания грязного белья, без сцен насилия, крови и жестокости? Даже культура массового человека? В СССР как-то без этого обходились, и «почему-то» вполне получалось.

Героями для молодежи, лидерами для массового человека, примерами для подражания были и артисты кино. Но это были совсем другие актеры, чем современные. Нонна Мордюкова не плясала голой, Ирина Арефьева не снимала лифчика перед кинокамерой, а Леонид Броневой не втирал торт в физиономию Вячеслава Тихонова. Эти невероятно интересные и потрясающе смешные сцены нам еще предстояло увидеть по мере приобщения к сокровищам мировой культуры, познавая, как живут «во всем цивилизованном мире». Мы были тогда недостаточно цивилизованными, и наши актеры кино вели себя, как вменяемые люди.

И вообще очень популярны были познавательные телевизионные программы: «В мире животных», «Очевидное—невероятное», «Клуб кинопутешественников». Смотрели их и дети, и взрослые.

А кроме популярных актеров и певцов, внимание к себе приковывали ученые, писатели, путешественники, герои прошедших войн, государственные деятели прошлого. Интересоваться ими было так же «правильно» и так же престижно, как интересоваться вопросами, далекими от повседневного быта.