Daddy issues (ЛП)

У окна стоял старик, а в его чахлых руках была чашка чая, пока он смотрел, как мальчик и девочка идут по газону. Их руки были переплетены, связывая друг друга вместе, как белая шелковая лента, а их губы играли друг напротив друга, словно лепестки роз, танцующие на легком ветерке. Ветер поднял их волосы. Золотое солнце и темно-коричневая земля летали около их лиц, пока они улыбались друг другу.

Облака собирались на горизонте, и пара красных листьев вальсировала под их ногами. Шторм приближался. Старик чувствовал это в своих израненных жизнью костях. Приближалась буря, которая разорвала бы вишневое дерево до самых корней.

Комментарий к 4.6

комментарии и критика приветствуется, как всегда

========== 4.7 ==========

Позвольте рассказать мне о том, как они ехали. Когда они оставили позади себя корни цветов и услышали, как ветер поет в их окнах. Когда облака свисали с небес и обещание дождя отдавалось эхом от земли. Когда они не заботились об изменениях погоды, потому что внутри машины светило солнце, а его рука покоилась в ее.

Их пальцы были переплетены и она целовала его кожу, её губы были накалены сладкой летней жарой, когда асфальт сменился гравием, а дома деревьями. Они ехали и ехали. Мимо домов и людей, которых они любили, мимо брошенных велосипедов и мест, которые так много для них значили. Они ехали и ехали, пока огни города не замерцали в зеркале заднего вида, и они не оставили всё позади.

В конце концов, они остановились на том месте, где дорога разделилась на две части.

— Направо или налево? — Спросил он, глядя прямо на солнце. Девушка улыбнулась ему и вытянула руку, чтобы убрать кудряшку за ухо.

— Ты выбираешь. — Ответила блондинка и ее губы приземлились на его. — Ты выбираешь.

— Налево, — Сказал Гарри, когда губы Аделаиды отлетели от его. — Давай следовать за нашими сердцами.

И поэтому они свернули налево и почувствовали, как бьется их сердце в груди, когда город становился все дальше и дальше, а будущее приближалось. Мили пролетели как часы, а часы как секунды. Машина молчала, единственные песни, звучавшие в их ушах, — сладкие вздохи и биение сильных сердец. Он никогда не слышал песни прекраснее этой.

Разговаривали ли они? Я так не думаю. Они были слишком заняты ощущением того, как внутри их грудных клеток расцветали цветы, самые дикие и самые совершенные. Почки превращались в цветы, и когда их зеленые стебли обвились вокруг ребер и стали такими переплетенными, что было невозможно понять, где кончалась кость и начиналась флора. Они выросли такими сильными, такими большими, что едва могли дышать, но они не возражали, они совсем не возражали.

Она прислонилась головой к окну и увидела, как листья проносятся мимо нее. Они летели быстро, слишком быстро. Ветер усиливался, девушка чувствовала его сквозь стекло. Это было так, как будто оно дрожало, дрожало под напором природы. Он пел песню, песню разрушения и душевной боли. Это было грустно, сердце было мучительно печальным, но она не знала слов, и для нее это звучало прекрасно. Капля дождя упала на оконное стекло — прозрачная слеза, блестящая в угасающем свете. Небо становилось темнее, с каждым мгновением заходящего солнца, скоро деревья исчезнут в ночи и мир станет совершенно черным.

— Гарри, — позвала Аделаида. — Я думаю, мы должны найти место, чтобы переночевать, и как можно скорее. Буря приближается. — Когда слова выпали из ее рта, сильный ветер испустил рев, сотрясший даже корни деревьев. Кудрявый юноша ухватился за руль, и дрожащие деревья в его глазах искали ее голубое небо. Он нашел его, но в тусклом свете цвет потускнел, и вскоре он уже не мог их разглядеть.

— Думаю, это хорошая идея. — Сказал он и почувствовал жар заходящего солнца на лице, когда она улыбнулась ему. Вскоре они увидели звезды, появляющиеся на горизонте, — пульсирующие огни небольшого города, и когда они ехали по заброшенным улицам, они слышали медленное дыхание незнакомого города. Он приветствовал их.

Вскоре перед ними стоял небольшой отель, из окон которого, словно материнская улыбка, струился мягкий желтый свет. «Войдите, » — говорил свет. — «войдите и найдете убежище.»

Дождь лился за окном, его капли падали на стекло, как на барабан, или, может быть, это был звук душа, он не мог понять. Гарри почувствовал мягкую кровать под своим телом и услышал тихий звук ее голоса, летящего из ванной. Она пела песню, которую он слышал раньше, песню, которая каким-то образом сочилась под его кожей и застряла там, как чернила на его груди. Слова исчезли, но тень мелодии все еще осталась.

Гостиничный номер был маленьким, деревянная мебель разбросана по полу: книжная полка, комод, кровать, шикарный зеленый стул. Это был весь их мир, состоящий в тот момент, или, может быть, не совсем весь.