Дагестанские святыни. Книга третья

Важная особенность дагестанской архитектуры состояла в том, что в большинстве случаев формы столбов и подбалок, их орнаментальная резьба и роспись не повторялись даже в одном здании. В архитектуре многих народов повтор форм столбов (как внутренних, так и наружных) в ритмичных рядах колоннад был одним из важнейших приемов повышения художественной выразительности архитектурного сооружения. Достаточно вспомнить внутренние столбы гипостильных залов египетских храмов и наружные столбы периптеров греческих храмов. Аналогичную картину мы наблюдаем в колоннадах множества мечетей мусульманского мира.

В Дагестане же мастера-строители придерживались иной логики – они считали, что именно разные по форме столбы придают интерьерам мечети особую выразительность. Причем различия столбов проявлялись в трех уровнях. Во-первых, при одинаковых (или почти одинаковых) стволах разнообразными делаются подбалки. Именно таковы столбы соборных мечетей Хрюга и Мишлеша. Во-вторых, разнообразятся формы как стволов, так и подбалок. В-третьих, варьировался сам тип столбов, в их формах все было разным – ствол и завершения: с подбалкой и без подбалки.

Среди деревянных столбов хрюгской мечети наибольший интерес в историко-художественном отношении представляет столб, расположенный перед входом в мечеть. Этот столб нельзя назвать просто «немым свидетелем прошлого». Высеченные на столбе арабские надписи сообщают нам уникальную информацию о времени и организаторе строительства соборной мечети. Высота столба – 437 см, ширина верхнего края подбалки – 260 см. Концы подбалки трактованы в виде двух симметричных волют и орнаментированы вертикальными и косыми линиями, чем подчеркиваются фигуры волют. Центральная часть подбалки выделена розетками различного рисунка. Трапециевидная капитель столба сознательно преувеличена: это придает внушительность силуэту, экспрессивный характер общей форме и образу столба. Вогнутые боковые линии завершения столба образуют плавное и упругое продолжение контуров подбалки, заканчиваясь у линии шейки. Форма подбалки сливается с преувеличенной верхней частью ствола, образуя с ней единое целое.

В центре капители высечена крупная квадратная орнаментальная композиция, состоящая из двенадцати квадратных звеньев, заполненных изящным растительным узором. Центральная ее часть заштрихована вертикальными, горизонтальными и косыми линиями. Под композицией высечена врезная надпись из двух строк, выполненная размашистым арабским почерком «насх» и повествующая о строительстве хрюгской соборной мечети (рис. 6). Это одна из весьма редких в Дагестане позднесредневековых строительных надписей на дереве. Одновременно это старейшая надпись из обнаруженных в селении Хрюг. Ее чтение и перевод выполнены нами.

«1) Построил (бета) эту соборную мечеть Хрюга (ал-Хурук) 2) мавлана Баба Нуруллах в [дату] по хиджре пророка, – мир ему, – 1047-й [год]».

Дата по хиджре (мусульманское летоисчисление) соответствует 26.05.1637 – 14.05.1638 г. В надписи мы видим очень редкое для этого времени обозначение даты цифрами. В средневековых арабских надписях Дагестана даты обычно написаны словами. Лишь с XVIII в. цифровое обозначение числительных, становится преобладающим.

Согласно надписи, заказчиком (организатором) строительства мечети был представитель местной духовной элиты, на что указывают термины «мавлана» (букв.: «наш господин» – почетный титул мусульманских богословов и ученых) и «баба». Духовные лица очень часто являлись организаторами строительства культовых сооружений. Об этом свидетельствуют данные большого количества строительных надписей в Дагестане.

Рис. 6. Арабская надпись (в центре) о строительстве хрюгской соборной мечети в 1637–1638 гг.

Вероятно, Баба Нуруллах был суфием. В этой связи особый интерес представляет термин «баба», употребленный в надписи перед именем. Тюркское слово «баба», помимо основного значения «отец», означало также суфия, религиозного бродячего проповедника, старца-наставника, а также главу обители суфийского ордена. Термином «баба» обозначалась вторая ступень в иерархии суфийского ордена «бекташийа». Слово является турецким эквивалентом арабского «шейх» и персидского «пир». В этих значениях оно было широко распространено в Османской империи, Восточном Закавказье, Иране и Средней Азии. Употреблялось оно и в Южном Дагестане.

Таким образом, организатором строительства соборной мечети в Хрюге в 1637–1638 г. был представитель местной духовной элиты, очевидно, суфий. О средневековом дагестанском суфии по имени Баба Нуруллах прежде не было известно. Ни в других арабоязычных эпиграфических текстах, ни в рукописных книгах это имя больше не встречается. Судя по всему, Баба Нуруллах жил во второй половине XVI – первой половине XVII в. Возможно, что он был жителем Хрюга – одного из исторически крупных селений горного Лезгистана.