Дай лапу, друг медведь!

Промытую и очищенную от шерсти рану Виталий Максимович присыпал каким-то белым порошком, смазал желтоватой мазью и залил чем-то таким, отчего поверхность раны стала как бы подсыхать. После этого он снова делал медвежонку уколы, а уж затем приступил к обработке раны на лапе. Рана оказалась сквозной, но кость была не задета.

- Это, видимо, одна и та же пуля, - сказал Виталий Максимович. Пробила лапу, а потом пропахала грудину. Попади она сантиметров на пять выше - и тогда всё.

- Тогда бы медвежонок сразу умер? - спросил Борька.

- Не сразу, но вы бы нашли его мертвым. В общем, можете считать, что вашему мишке крупно повезло!

Окончив обработку ран, врач сделал медвежонку еще один укол, теперь уже в бедро задней ноги, собрал свой инструмент и осмотрел отгороженный досками угол.

- Нормально, - кивнул он одобрительно. - Только шубу надо убрать, а вместо нее постелите грубую чистую ткань - мешковину или кусок брезента. И воду поставьте.

- Может, лучше молока? - спросил Андрюшка.

- И молоко можно. Но воду обязательно.

- А кормить чем?

- Что будет есть, тем и кормите: молоком, творогом, мясным фаршем, полувареной рыбой... День-два он, вероятно, ничего есть не будет, но это не беда - жиру у него накоплено порядочно, не страшно. В случае чего звоните мне. Только не бегайте опять за три километра, как сегодня...

Виталий Максимович развязал ремни, перенес медвежонка в угол и сдернул с головы намордник. Мишка тотчас забился в самый уголок между стеной и досками и улегся там, поджав под себя лапы. Он дрожал как в лихорадке.

- Это от волнения, - пояснил Виталий Максимович. - И мой настоятельный совет - старайтесь как можно меньше его беспокоить. Чем реже он будет волноваться, тем быстрей поправится.

Уже на улице, усевшись в легкие санки и взяв в руки вожжи, чтобы придержать застоявшегося нетерпеливого рысака, ветеринар сказал:

- Хочу предупредить: когда узнают, что у вас есть медвежонок, появится много любопытных. Постарайтесь как-нибудь оградить медвежонка от их посещений. Это очень важно.

Виталий Максимович уехал. Тут же, у крыльца, Вадим Сергеевич, Федор Трофимович и ребята договорились о медвежонке пока никому ничего не говорить.

36

В понедельник вечером, возвратившись с работы, Валентин Игнатьевич застал Валерку и Лариску за выполнением домашних заданий.

- Чего поздно уроки делаете? - удивился он.

- А мы кино смотрели! - бойко отозвалась Лариска. - Про индейцев. Интересное!.. И еще мультики...

- Понятно. А медвежонка смотреть не ходили?

- Что? Какого медвежонка? - разом спросили Валерка и Лариска.

Валентин Игнатьевич на секунду растерялся: было просто невероятно, что Андрюшка, с которым Валерка учится в одном классе, промолчал о таком событии. Он вдруг понял, что ссора сына с Андрюшкой Перьевым - не обычная размолвка, какие часто случаются у ребят.

- О каком медвежонке ты спрашиваешь? - нетерпеливо произнес Валерка.

Валентин Игнатьевич сел на диван и задумчиво уставился на сына.

- Не торопи... Вчера Андрюшка и Борька ходили в лес по следам этих... браконьеров. С какой целью, я уж не знаю. И вот где-то там, недалеко от берлоги, поймали раненого медвежонка.

- Ой, правда?! - вскрикнула Лариска и, выскочив из-за стола, подсела на диван к отцу. - И они принесли его домой?

- Конечно! Это уже вечером было. Вызвали ветврача. Он что-то там поделал, рану, видимо, обработал... Вот, собственно, и все.

Не в состоянии скрыть смятение, вызванное такой невероятной вестью, Валерка, заикаясь, спросил:

- А ты-то... откуда все это... узнал?

- Я к Перьевым в обед заходил.

Лариска, сгорая от нетерпения, дергала отца за рукав:

- И ты видел этого медвежонка?

- А как же. Ему отгородили угол в спальне, вот там он и лежит.

У Валерки горело лицо, пылали уши.

"Надо же!.. Андрюшка... Ни слова! И даже виду не показал..." билось в голове.

- Пап!.. А как они его поймали? Расскажи! - теребила отца Лариска.

- Этого я не знаю. Некогда было спрашивать... Кстати, Андрюшка-то был сегодня в школе?

- Был, - глухо ответил Валерка.

- И ничего тебе не сказал?

В последнем вопросе не было необходимости, но он сорвался с языка как-то сам собой.

- Он никому ничего не говорил. Я даже и не знал, что вчера они в лес ходили.

Валентин Игнатьевич подумал, что, кажется, наступил благоприятный момент попытаться все-таки помирить ребят, и сказал:

- Просто поскромничал. И так о нем с Борькой разговоров хватает браконьеров помогли задержать, а тут еще медвежонок... Вот и промолчал... А вы сходите к нему сейчас. И медвежонка посмотрите и расспросите, что да как было.

- Пошли? - Лариска просительно глянула на брата.

- Я не пойду.

- Почему? - удивился Валентин Игнатьевич. - Интересно же! И в этом нет ничего плохого.

- Не пойду, и все. Мне... уроки делать надо. - Валерка отвернулся и склонился над тетрадью.

- Ну вот, он всегда так! - надулась Лариска.

Догадавшись, что творится в душе сына, Валентин Игнатьевич сказал дочери:

- Между прочим, у тебя тоже не все уроки сделаны. А медвежонка можно посмотреть и завтра. Пойдете из школы и зайдете по пути. Днем еще лучше, светлее.

В этот вечер Валерка лег спать раньше обычного.