Дай мне руку, тьма

Я отпил немного пива, отметив, что второй телевизор, тоже пощеголяв государственным флагом, уже показывал голубой экран, а из автомата слышался "Берег Малабара" в исполнении группы "Чифтейнз".

– Итак, идеальный парень, у которого была идеальная жизнь. Идеальная жена, идеальный автомобиль, идеальный дом, идеальный сын. – Джерри стал разглядывать ноготь своего большого пальца. Затем он взглянул на меня, и его ласковый взгляд чуть встрепенулся, будто он слишком долго смотрел на солнце, а теперь, вернувшись в реальность, вынужден заново воспринимать ее очертания и цвета. – Затем Алек, не знаю, что случилось, одним словом, что-то нашло на него. Вот именно... нашло. Ни один психиатр не мог объяснить, в чем дело. Бывали дни, когда он был совершенно нормален, но в другие... – Джерри поднял руки вверх. – В другие... я просто не знаю.

– Это он убил Кола Моррисона?

– Мы не знаем, – сказал он, и голос его заглох. Не знаю, по какой причине, но Джерри был не в состоянии смотреть на меня. Его лицо покраснело, а вены на шее вздулись, как канаты. Он уставился в пол, скребя каблуком стенку холодильника.

– Этого мы не знаем, – снова сказал он.

– Джерри, – сказал я, – позвольте мне вникнуть. Последнее, что мне известно, это: Кол Моррисон был зарезан в Блэйк Ярд каким-то бродягой.

– Темнокожим, – уточнил он, и ласковая улыбка вновь появилась на его губах. – Об этом много судачили в свое время, правда?

Я кивнул.

– Не можешь найти виновного, обвини изгоя. Верно?

Я пожал плечами.

– Дело, конечно, давнее.

– Ладно, он не был зарезан. Эту версию мы просто подкинули журналистам. Он был распят. И сделал это не темнокожий парень. Мы нашли в одежде Кола Моррисона различного цвета волосы – рыжие, светлые, каштановые, но ни одного черного. И еще одно: Алека Хардимена и его друга Чарльза Рагглстоуна в этот вечер видели в нашей округе, вообще на нас свалилось несколько убийств, так что, пока никого не поймали, мы не возражали, чтобы история о темнокожем на какое-то время успокоила общественность. К тому же в то время сюда забредало не так много темнокожих, поэтому мы просто-напросто получили надежное прикрытие для небольшой передышки.

– Джерри, – спросил я, – а что за другие убийства?

Но в эту минуту дверь бара отворилась, ударившись при этом тяжелым деревом о кирпичный фасад, и мы с Джерри уставились на молодого человека с торчащими сосульками волосами, кольцом в носу, одетого в модно дырявую майку навыпуск поверх модно порезанных джинсов.

– Закрыто, – коротко сказал Джерри.

– Одну маленькую стопочку для согрева желудка в одинокую ночь, – сказал парень на ужасно исковерканном ирландском диалекте.

Джерри поднялся с холодильника и прошелся по бару.

– Послушай, сынок, ты хоть знаешь, где находишься?

Мускулы Пэттона под моей рукой напряглись, он поднял голову, чтобы разглядеть пришедшего. Парень сделал шаг вперед.

– Всего лишь махонькую рюмашку виски. – Он хихикнул себе в руку, прищурился, глядя на свет, что касается его лица, то оно было одутловатым то ли от пьянства, то ли от чего другого.

– Тебе нужно заведение на Кенмор-сквер, – сказал Джерри, сделав жест в сторону двери.

– Не нужен мне Кенмор-сквер, – сказал парень. Он слегка покачивался из стороны в сторону, ощупывая при этом свой пояс, видимо, в поисках сигарет.

– Сынок, – сказал Джерри, – по-моему, тебе пора отчалить.

Джерри положил руку на плечо парня, и тот в какой-то момент был готов сбросить ее, но, посмотрев на меня, затем на Пэттона и наконец на Джерри, видимо, передумал. Поведение хозяина было мягким и доброжелательным, да и ростом он был сантиметров на двадцать пониже, но даже этот выпивший юнец сообразил, что ситуация может резко измениться, если он сделает резкое движение.

– Мне бы только выпить, – лепетал он.

– Знаю, – сказал Джерри. – Но не могу тебе дать. У тебя есть деньги на такси? Где ты живешь?

– Мне бы только выпить, – повторил парень. Он посмотрел на меня, и слезы хлынули по его щекам, увлажнив сигарету, бессильно свисающую из его губ. – Я только...

– Где ты живешь? – снова спросил Джерри.

– А? Лоуэр Миллз. – Парень хлюпнул носом.

– Хочешь сказать, что пришел пешком из Лоуэр Миллз в таком виде, и никакая кондрашка тебя не хватила? – улыбнулся Джерри. – Видимо, за десять лет это место сильно изменилось.

– Лоуэр Миллз, – всхлипнул юноша.

– Сынок, – сказал Джерри, – ш-ш-ш. Все в порядке. Все хорошо. Сейчас ты выйдешь за дверь, пойдешь вправо, через полквартала увидишь такси. Водителя зовут Ачал, он дежурит до трех ночи. Попросишь его отвезти тебя в Лоуэр Миллз.

– У меня нет денег.

Джерри похлопал юношу по бедру, а когда убрал руку, за поясом у парня торчала десятидолларовая купюра.

– Похоже, у тебя все-таки была заначка, о которой ты забыл.

Парень с удивлением взглянул на свой пояс.

– Мои?

– Ну, не мои же! А теперь шагай к такси. Идет?

– Идет. – Юноша шмыгнул носом и в сопровождении Джерри направился к выходу, но вдруг резко обернулся и, схватив Джерри в охапку, крепко сжал его в объятиях.

Джерри усмехнулся.

– Ну, все, все.

– Я люблю тебя, мужик! – сказал парень. – Люблю!