Дай мне руку, тьма

Простыни на кровати все еще хранили очертания наших тел. Сигарета Энджи продолжала выпускать в воздух пируэты дыма и сыпать пепел в пепельницу. Огоньки свечей мерцали, как желтоватые глаза пантер.

Эвандро взглянул в сторону кладовки, заполненной одеждой, что навело его на мысль, что там вполне можно спрятаться.

Он вновь подтолкнул меня, а я мысленно ответил ему ударом локтя.

Оттянув курок у служебного пистолета Данна, Эвандро кивнул им в сторону кладовки.

– Она там? – прошептал он, перемещаясь влево, так как взял на мушку кладовку и еще глубже вонзил нож в мой череп.

– Не знаю, – ответил я.

Я услышал ее голос раньше, чем понял, что она здесь.

Он исходил откуда-то сзади. Ему предшествовало жесткое металлическое щелканье пистолетного затвора.

– Ни с места. Подонок.

Эвандро задвинул острие ножа в основание моего черепа так сильно, что я невольно поднялся на носки и почувствовал, что струя крови льется по моему затылку.

Я чуть повернул голову влево и увидел ствол пистолета Энджи, вставленный в правое ухо Эвандро, заметив, какими бледными были суставы ее пальцев, держащие рукоятку.

Сильным ударом Энджи выбила пистолет из рук Эвандро. Когда он шлепнулся на пол возле задней спинки кровати, я ждал, что он выстрелит, но он лежал себе спокойно со взведенным курком, нацеленный на дамскую сумку.

– Анджела Дженнаро, – сказал Эвандро. – Приятно познакомиться. Ловко же вы притворились, что все еще беседуете по телефону.

– Я и сейчас на телефоне, придурок. Разве трубка висит?

Глаза Эвандро усиленно заморгали.

– Нет, не висит.

– И о чем это говорит?

– Лично мне это говорит о том, что кто-то забыл ее повесить. – Он втянул носом воздух. – Здесь пахнет сексом. Совокупление плоти. Ненавижу этот запах. Видно, вы покувыркались.

– Полиция уже в пути, Эвандро, так что бросай нож.

– Хотелось бы, Анджела, но сначала я должен убить вас.

– Ты не убьешь нас обоих.

– Вы не в состоянии здраво мыслить, Анджела. Видимо, секс затуманил вам мозги. Он таков. Отвратный запах секса. На самом деле, это зловоние пещерного человека. После того как я переспал с Карой и Джейсоном – не по своему желанию – мне захотелось там же, на месте, перерезать им горло. Но я был обречен на ожидание. Я был...

– Он пытается убаюкать тебя разговорами, Эндж.

Она глубже воткнула пистолет ему в ухо.

– Я кажусь тебе убаюканной, Эвандро?

– Не забывайте о том, что вы узнали за последние несколько недель. Я не работаю один, не забыли об этом?

– Как мне кажется, в данный момент ты один, Эвандро. Поэтому убери свой чертов нож.

Он копнул им еще глубже, и в моем мозгу вспыхнул белый свет.

– У вас почва уходит из-под ног, – сказал Эвандро. – Думаете, мы не в состоянии убить вас, а на самом деле это вам не справиться с нами.

– Застрели его, – сказал я.

– Что? – дико завопил Эвандро.

– Застрели его!

Но тут справа, из кухни, донесся чей-то голос:

– Привет!

Энджи повернула голову, и я почувствовал запах пули, попавшей в нее. Она пахла серой, кордитом и кровью.

Ее собственный пистолет очутился между мной и Эвандро, и блеск его дула почти ослепил меня.

Я рванулся вперед и почувствовал, что стилет вынырнул из моего тела и грохнулся на пол позади нас как раз в тот момент, когда ногти Эвандро впились в мое лицо.

Я двинул его локтем в голову и услышал треск кости, за ним крик, и вдруг пистолет Энджи дважды взревел, заставив задрожать все стекла в кухне.

Мы с Эвандро продолжали борьбу, двигаясь вслепую в сторону спальни, но вскоре сквозь бело-туманную пелену я стал различать какие-то контуры. Моя нога наткнулась на служебный пистолет Данна, и он, громко выстрелив в воздух, вылетел в кухню.

Руки Эвандро впились в мое лицо, я же запустил руки ему под ребра. Извиваясь, я сжимал пальцами его нижние ребра и швырнул его на любимое трюмо Энджи.

Когда я увидел его худощавое тело среди парфюмерии и разбитого стекла, белая пелена в моих глазах исчезла совсем. Зеркало раскололось на большие, с зазубринами, куски, формой напоминающие спинные плавники рыбы. Пламя свечей потрескивало, но когда они падали на пол, вновь вспыхивало ярким светом. Эвандро сполз вниз, а вместе с ним и все флакончики. Я перегнулся через кровать, схватил с тумбочки Энджи свой пистолет, перебрался на другую сторону кровати и без колебания выстрелил в то место, где оставил Эвандро.

Но его там не было.

Повернув голову, я увидел Энджи, она сидела на полу и, искоса поглядывая по сторонам, целилась во что-то на полу, поддерживая одну руку другой; рядом с ней на полу горела упавшая свеча. Шаги на кухне приостановились, и Энджи нажала на курок.

Затем нажала еще раз.

На кухне кто-то вскрикнул.

И тут я услышал другой крик, с улицы, но это был скрежет металла, вой двигателя, и кухня внезапно озарилась вспышками разгневанного флюоресцентного света и шумом включающихся электроприборов.

Я погасил свечу рядом с рукой Энджи и отступил в коридор позади нее с пистолетом, нацеленным на Эвандро. Он стоял к нам спиной, руки свисали по бокам. Он раскачивался из стороны в сторону, стоя посреди кухни, словно в такт лишь ему слышимой музыке.