Дай мне утешение

Он пожал плечами.

— Я думаю, не безразлично, но после того, как мы поженились, видимо, новизна потеряла свою прелесть. Она пошла в колледж, затем устроилась на работу в юридическую контору, а я только кончил среднюю школу и занимался строительством. Несоответствие скоро и разделило нас. Но все по порядку. После трех лет нашего брака Тами забеременела. Мне казалось, что ребенок сделает нас настоящей семьей. Мы стали готовиться к появлению ребенка, обсуждая имена, украшая детскую. И вдруг, когда ребенок должен был вот-вот родиться, Тами призналась мне, что ребенок, возможно, не мой. У нее была связь с адвокатом, белым. Кто из нас отец, она точно не знала.

Келли была потрясена. Как могла Тами нанести такой удар Шейну?

— Не могу даже описать, что я чувствовал, продолжал Шейн. — Я мысленно рисовал себе Тами в постели с любовником, испытывая страшные приступы ревности и отчаяния, и в то же время был уверен, что ребенок мой! Я был частью утренней тошноты, сопровождал ее к врачу, делал с ней ультразвук, был рядом, когда ребенок шевельнулся в первый раз, покупал мягкие пушистые игрушки, я собирал кроватку. Отцом был я, а не он.

— Ты простил Тами?

— Я не мог иначе, — ответил он. — Ее увлечение прошло, и мы ждали ребенка.

Какой он благородный, подумала она. Отличный муж, преданный отец.

Шейн взглянул на нее, как будто прочел ее мысли.

— Это было не легко, совсем не легко. Следующие несколько месяцев мы пытались восстановить прежние отношения. Я просил Тами никогда больше не поднимать этот вопрос.

Отец — я! И еще — никогда больше не встречаться с бывшим любовником.

Келли сидела тихо, давая ему время овладеть своими эмоциями. Она видела смятение в его притягательных глазах.

— У нас родился мальчик, — сказал он наконец. — Эван Тайлер. Прекрасный маленький она.

Она подняла голову.

— Ребенок, — объяснил он. — Прекрасный маленький команч. Боже, как я любил его! Я смотрел на него часами, как он ест, как спит, слушал, как он дышит. У него были глаза Тами, темные, миндалевидной формы. Но… Шейн замолчал, его голос стал далеким и печальным. — Когда Эвану исполнилось шесть месяцев, Тами получила известие от своего старого любовника. Он открыл практику в нашем городе и хотел снова ее видеть.

— Она ушла к нему?

— Да.

— С Эваном?

— Ребенок оказался его.

— Ты прошел тест на отцовство? — тихо спросила она.

— Да, — снова ответил он.

— Они теперь вместе?

Он кивнул.

— Тами развелась со мной и вышла за него. Он посмотрел вверх на ветви дерева. — Я потерял все. Даже право на посещение. Я не видел Эвана уже пять лет. Они отказали мне в посещении.

Келли закрыла глаза. Бороться с преуспевающим адвокатом за опеку над ребенком, который даже биологически был не его, — это, без сомнения, тяжелое испытание. Не в силах остановить себя, она коснулась его лица сильная гладкая челюсть, высокие скулы, ресницы, обрамляющие его экзотические глаза. Затем ее пальцы проскользнули в его волосы. Он придвинулся ближе… Ее губы коснулись его губ, слегка, совсем слегка, словно Келли хотела попробовать его, дать ему и получить от него утешение, укрыться его теплом. Она провела руками по его волосам, чувствуя, как его пряди протекают сквозь ее пальцы.

— Материнство — это прекрасно, — сказал он хриплым шепотом. — Ты прекрасна.

Ответ был не нужен — не теперь, когда он склонил голову, чтобы прижаться к ее шее. Он тоже был прекрасен. Этот мужчина, потерявший ребенка, которого любил, сам большой ребенок.

Келли положила его руку себе на живот и почувствовала, как ребенок одобрительно шевельнулся. В какой-то момент ей даже захотелось поделиться с ним своим ребенком.

Шейн поднял голову.

— Мне будет не хватать тебя.

— Знаю. Мне тоже.

Она положила руки ему на плечи и возобновила их поцелуй. Был этот поцелуй дружеским или сексуальным? Эмоции не позволяли им анализировать это сейчас. Все равно она скоро уедет, а там уже все будет неважно.

Три дня спустя Келли угощала Шейна чаем.

— Ты уверена, что не хочешь пожить у нас с отцом? — спросил он. — Мне не нравится, что ты будешь здесь одна в такую погоду. Дороги развезло. Вдруг тебе…

— Спасибо, но со мной все будет в порядке, перебила она. — Я не собираюсь никуда ехать. У меня много книг, холодильник заполнен, и остальное под рукой.

Шейн покачал головой. Разумеется, с ней не поспоришь, он убедился, и все же…

— Обогреватель работает нормально?

Она сидела на краю дивана, одетая в одно из своих широких цветастых платьев, отделанное шнуровкой.

— Все работает, друг мой. Не беспокойся.

За все время они еще ни разу не встретились глазами. Это из-за того поцелуя, решил он, они чувствуют себя неловко. Шейн повернулся к окну. Дождинки били по стеклу, словно град.

— На улице опять потоп.

Она проследила за его взглядом.

— Уже несколько дней.

Шейн задавал себе вопрос: что бы она сделала, если бы он попробовал повторить поцелуй?

Он попытался поймать взгляд Келли, но она, казалось, была поглощена дождем. Нет, надо отбросить мысли о поцелуе. Их дружба явно пострадала от этого. Они доверились друг другу, открыв самое сокровенное, а теперь не могли найти темы для разговора, кроме погоды.