Дай мне утешение

Неужели он все-таки заплачет? Шейн погладил Келли по голове.

Келли откинулась, чтобы посмотреть на него, ласково прикоснуться к его щеке.

— Ты не упомянул об Эване, Шейн. Ты просил у Тами разрешения посещать его?

— Нет. — Конечно, он всегда будет вспоминать этого маленького мальчика, но Эван не нуждается в нем. — У Эвана есть отец. И неплохой, если верить Тами. Прошло слишком много времени. Мое появление в жизни Эвана только смутит его. Не стоит этого делать.

Шейн поцеловал ее и ощутил естественный ответ, ее губы чувственно открылись ему навстречу. Келли Бакстер предназначена ему в жены. В этом Шейн Ночной Ветер был уверен.

Позже в ту же ночь Келли и Шейн лежали на ее кровати. Они были одеты для сна, но оба бодрствовали.

— Ты жила в этой комнате, когда была маленькой? — спросил он.

Она кивнула:

— Я все переделала с тех пор.

На побеленном шкафчике она хранила коллекцию статуэток. Мифические создания: драконы и чародеи, русалки и единороги. Особенно Шейна заинтересовали крылатые феи.

— Мы возьмем эти штучки с собой, — сказал. он. — Они будут стоять в нашей спальне.

Вдруг она резко повернулась к нему.

— А как я оставлю здесь свою маму? Ей будет очень одиноко.

— Она может продать этот дом и уехать с нами.

— И где она будет там жить?

Озорная усмешка появилась на его губах.

— С моим отцом.

Келли засмеялась:

— Великолепно. Они с первой встречи притягивают друг друга, но вряд ли они сразу начнут жить вместе. Для этого они слишком консервативны.

— Она может снять у него комнату. Этого достаточно для соблюдения приличий. И, кроме того, она может найти там работу по специальности. Например, место бухгалтера в одном питомнике. Я буду счастлив, если это случится.

— Ты уже давно придумал это, правда?

— Наши родители пусть живут в доме, а мы поселимся в коттедже. Он очень подходит нам. Очаровательное место с шатким крыльцом и цветами, пробивающимися через щели.

Дым валит из трубы, горят шалфей и свечи…

Волшебство!

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже люблю тебя.

Он поцеловал ее. В этом поцелуе вибрировало желание, внезапный взрыв голода.

Она прогулялась руками по его груди, пока он спускал лямки ее ночной рубашки и пробовал губами ее голое плечо.

Ей показалось, что она слышит музыку.

Индейские барабаны смешались с мелодиями арфы и флейты — их музыка, их волшебство. И колдуны, и воины, и маленькие леди с крыльями.

В нем столько энергии, думала она, и страсти, мужчина с огнем в волосах и отливающей медью кожей. В его объятиях чувствовались сила и красота, тяжелое мужское тело жаждало ее.

Их одежда легко соскользнула и перекочевала на пол. Она провела рукой по его животу, гладила и ласкала, наблюдая за мерцанием его глаз, слушая звуки возбужденного мурлыканья, исходящего из его груди.

Они целовались снова и снова. Было так приятно лежать обнаженной рядом с ним, играть и дразнить, зная, что за этим придут эротические сокровища. Она чувствовала все каждое нежное движение, каждую открывшуюся пору, каждый вздрагивающий нерв, каждый вздох. Он плавно скользнул в нее без защиты, нависнув над ней и раскачивая ее тело медленными толчками. Она приняла его ритм, и они задвигались в медлительном дивном темпе.

— Скажи мне, — шептал он, — скажи, чего ты хочешь?

— Тебя, — все, что она смогла ответить, — как можно больше тебя.

Он вонзился в нее глубже и дал ей то, что она просила: свое сердце, переполненное любовью, свое семя… И в этот момент, в этот невероятный момент, когда они погружались в удовольствие, прозрачные огоньки плясали между ними. Она поняла: теперь они одно.

Эпилог

Для двух с половиной лет Брианна Солнечный Лучик была слишком болтлива и улыбчива. Сегодня на ней было светлое сиреневое платьице с пышными рукавами, украшенное лентами, бантами и пуговицами в форме сердечек. Белая кружевная нижняя юбка торчала из-под подола, а собравшиеся в сборки носочки открывали миниатюрные ножки в туфельках. Шейн пытался закрепить в ее волосах заколку, но она крутилась и всячески мешала ему.

— Я возьму Куги в церковь, папочка?

— Конечно, возьми.

Куги — это тот игрушечный кугуар, который стал ее «любимым одеялом», потрепанное животное, которое сопровождает ее повсюду.

Она спит с Куги ночью, кормит его завтраком утром, делится с ним секретами и просит, чтобы он мурлыкал.

— А где мамочка? — спросила она, шаркая своей беспокойной ножкой.

— Она тоже готовится.

— А ты уже готов, папочка?

— Почти, — ответил он, продолжая борьбу с заколкой, поскольку мягкие локоны Брианны устроили сегодня бунт.

На Шейне был черный смокинг и накрахмаленная белая рубашка, но пиджак пока висел на спинке стула, а ноги были босые. Через час Том Маккинли и Линда Бакстер станут мужем и женой в загородной маленькой церкви.

У всех членов семьи, включая мать Шейна и ее нынешнего друга, на церемонии будет своя роль.

— Мамочка! — завопила Брианна, когда Келли вошла в детскую.