Дай нам шанс (СИ)

Не ценит, значит… Понятно почему не лично, а по телефону сказала. Катя их боится. Все сильнее хочется посмотреть на этих людей и понять, как у них получилось вырастить такую чудесную адекватную дочь. Есть подозрение, что такой она выросла чисто им назло.

— Сочувствую.

— Все как обычно, — она вяло улыбнулась.

Тамиша рядом с нами бегает довольная. Новость о планируемом переезде ее сначала огорчила, поскольку ее подружка остается в Питере, но потом Тамиша рассудила, что раз я встречаюсь с ее мамой, то мы все вместе сможем часто ездить к Малике в гости. Москва и Питер друг от друга не так далеко. Я ей рассказывать о том, что обычно ограничиваюсь одной поездкой в месяц, а иногда и реже, не стал.

В дружбу мою с Катей она не поверила вообще, заявив, что между мальчиком и девочкой ее не бывает. Тами это по телевизору видела в какой-то передаче. Так что дурить ее нет смысла.

Как мужчине, который страстно желает свою женщину, мне тяжело держаться рядом с Катей. Хочется все время ее касаться, целовать и все остальное. Она очень горячая и сексуальная. Постепенно наши дружеские жесты становятся своеобразным мучением. Держаться за руки, поглаживая центр ее ладони большим пальцем, приобнимать за талию и словно случайно касаться ягодиц, целовать в щеку, смазанно прихватывая губами нежную мочку ушка. Фантазии о том, как я ее получу, сводят с ума.

— Спасибо, что помогаешь с коробками. Думала вещей будет больше, если честно, но оказалось я не склонна копить и покупать лишнее. Единственное, чего слишком много — это Тамишины игрушки.

— Они все мне нужны, — вставляет Тами, почувствовав угрозу для своих плюшевых друзей и кукол. В руках новая вязаная кукла от меня.

— Естественно, — мне достается взгляд с легким укором.

— Надарил, теперь сам буду заниматься транспортировкой. Беру всю ответственность на себя.

— С тобой невозможно бороться, — Катька закатила глаза.

— И не нужно.

Ровно через неделю начинается операция «переезд». Я помогаю с вещами, организую машину. Катька бегает с документами. Все время немного на взводе, потому что мама не перестает ей звонить и требовать одуматься.

На меня тоже валятся проблемы. Оля продолжает гнуть свою линию о домогательствах, Лиза дает очередное слезное интервью, выставляя себя жертвой моего вероломства. Хуже обиженный женщины не может быть ничего.

К пятнице практически все готово. Остаются хрупки вещи, которые Катя раскладывает по коробкам.

— Здравствуйте, — едва оторвав палец от звонка, встречаю на пороге Катиной квартиры женщину в возрасте. Невысокая, миниатюрная, с седыми волосами, уложенными в гульку. Это точно Катина мама — Серафима Игнатьевна, поскольку очень они похожи. Портит красивое лицо женщины недовольная раздраженная гримаса.

— Вы кто?

— Помогаю с вещами, — немного теряюсь под ее напором.

— Ясно, — поджав губы, уходит вглубь квартиры. Я так и остаюсь у порога.

Катя сворачивает от ванной в кухню, откуда слышно щебетание Тамиши и нотации, как правильно сидеть за столом от бабушки.

— Тамиш, иди погуляй, каша его горячая, — раздается устало, — Катя, я что, просто так приехала?

Прикрываю за собой дверь, не понимая как поступить дальше. Заняться коробками и не лезть в семейные разборки. Мне Катя так и не предложила познакомиться с ее ротелями. Или пойти поздороваться?

— Привет, — выбежав из кухни, ко мне бежит Тамиша.

— Привет.

— Катя, куда ты ехать собралась? Сейчас? Отец твоего ребенка в больнице, — трагизм в голосе Катиной мамы зашкаливает.

— Его избил муж любовницы, поделом. Я к нему не поеду, — она отвечает тихо.

— Давай ты к себе пойдешь, — присаживаюсь напротив Тами. Умненькая она, все прекрасно понимает.

— Папу побили, — Тамила опускает глазки, — а кто такая любовница?

— Сейчас мы с твоей мамой поговорим и все тебе расскажем, хорошо?

— Ну ладно…

— Я с ним разговаривала, неправда это, Катя. Не было у них ничего.

— Мам, я видела их вместе.

— Может ты ошиблась? Катя, если ты не пойдешь, Надя пойдет. Подумай, потом локти кусать будешь. А могла бы семью сохранить. Ты его поддержишь, по шерстке погладишь.

— Как ты в свое время с отцом? Спасибо, мам, не хочу.

— Ишь какая умная нашлась. Да я для тебя все это делала, столько терпела. У меня зарплата копеечна была всегда, а твой отец обеспечивал. Все новое к школе тебе покупали, одевали, красоткой ходила. С учебой помогали. Или плохо тебе было?

— Хорошо, мам, — Катя вздыхает, — но я никуда не пойду.

— Так и останешься одна, дурочка глупая. Нет в тебе женской мудрости ни на грамм.

— Тамиш, пойдем, — беру ее за руку. Такое ей слушать точно не следует.

— Бабушка врет, моя мама хорошая. Она все время на нее кричит!

— А ну убрал руки от моей внучки! — выскакивает женщина из кухни.

Тамиша сильнее сжимает своей ручкой мою:

— Это мамин парень, мы к нему в Москву переезжаем!

Катя, вышедшая следом за Серафимой Игнатьевной смотрит на дочь во все глаза.

— Тимофей Войцеховский, — завожу Тамишу за себя. Боюсь, сейчас на меня могут полететь проклятья. Ей не стоит это слышать и видеть.