Читаем Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930 полностью

Впервые — «Эренбург, Савинков, Волошин в годы смуты (1915–1918)». Публикация Б.Я.Фрезинского / Звезда. 1996, № 2. С.174–175 (далее — Звезда). Подлинник — ГАРФ. Ф.5831. Оп.1. Ед.хр.235. Л.16–17.

Борису Викторовичу Савинкову посвящена 29-я глава 1-й книги ЛГЖ (6; 524–527).

42. Б.В.Савинкову

<Из Парижа в Ниццу, около 15 декабря 1915>

Дорогой Борис Викторович,

посылаю квитанцию. Еще посылаю стихи[117], переписанные, пока позировал Ривере[118]. Может быть, если что-нибудь разберете, доставит Вам удовольствие.

Дела моего «лакейства»[119] еще не выяснились. Получил «Утро России» со своими двумя «рассказами», но не знаю, как насчет дальнейшего.

Здесь холодно и дождик. Маревна дуется на всех и злится. Я так устаю отчего-то, что сижу здесь, в Ротонде, закрыв глаза. Какое-то должное отупение. У Цетлиных видел Сталей[120]. Мадам <М.С.Цетлин> собирается детям волонтеров на елку повесить «необходимое», т. е. ботинки и пр. Он же <М.О.Цетлин> говорит об ином — экземпляр и триста это недорого. Так я ее в рамочку дал, с дырочками рамочка!.. Взрослые, скучные, играют в бирюльки.

Я завидую Вам — у вас, наверное, будет для вашего сына елка.

Пишите. Ваш Эренбург

Впервые — Звезда. 1996, № 2. С.175. Подлинник — ГАРФ. Ф.5831. Оп.1. Ед.хр.235. Л. 13.

43. В редакцию журнала «Русская мысль»

<Из Парижа в Петроград, 17 декабря 1915>

Милостивый государь,

посылаю вам перевод повести Франсиса Жамма «Клара д’Элебез»[121]. Имею разрешение как автора, так и издателя. Если перевод окажется неподходящим, будьте любезны отослать рукопись по адресу: г-же Эренбург[122], Остоженка 7, Москва.

В ожидании ответа уважающий Вас   И. Эренбург

Мой адрес: M-r Ehrenbourg 155, B-d Montparnasse. Paris.

Впервые. Подлинник — ИРЛИ ОР. Ф.264. № 318. Л.2.

44. Б.В.Савинкову

<Из Парижа в Ниццу, примерно 20 декабря 1915>

Дорогой Борис Викторович,

после Вас и не с кем по душе «посукинсыничать». Маревна шибко дерется, а Макс<имилиан> Алекс<андрович> расточает великий елей.

Одна дама в особенных ботинках Вас увидит на днях и расскажет Вам о моих визитах к Цетлину. Вчера я допивал там оставшийся после Вас ликер. Результаты следующие — издательство «Иверни» (слово извлечено, конечно, Волошиным) и издание немедленное ряда книг, в том числе моих стихов и переводов Вийона[123]. Рукопись отослана, и я молюсь за цензоров и пр. Я рад и не рад. В салоне этом Макс<имилиан> Алек<сандрович> как-то читал «Венок сонетов». Щипчики для сахара, грудастые бабы над роялем, Гоген, <1 слово нрзб> и пр. И стишки вот!.. Так у меня появилось отвращение непреодолимое к искусству, к своим стихам, ко всем, кто причастен к этому мерзкому делу. Лучше уж как Талов[124], просто… А Рафалович[125] читал стихи о Руфи и Эсфирь, очень пристойные. Видно, блудлив, и изрядно. Думаем спарить его с Ивкой.

Рассказов Ваших пока не было. Два письма отослал — это третье. Черкните как-нибудь — отдохнули, думаете ли возвращаться.

Мария Самойловна <Цетлин> проще и, кажется, лучше Мишеньки <М.О.Цетлин>.

Привет Евгении Ивановне[126] (чую, что спутал) и Вашему молодцу[127].

Ваш Эренбург

Впервые — Звезда. 1996, № 2. С.176. Подлинник — ГАРФ. Ф.5831. Оп.1. Ед.хр.235. Л.7.

45. Б.В.Савинкову

<Из Парижа в Ниццу; примерно 25 декабря 1915>

Дорогой Борис Викторович, не знаю, поеду ли теперь в Эз. Вообще ничего не знаю. Последние дни одолела такая тоска, что запил. Пил много, опьянеть не удалось, и было средне гнусно как-то. Пишу для газеты только и ночью скулю. Маревна хворала, теперь прошло. Мария Самойловна <Цетлин> очень славная, но сумасшедшая, я боюсь часто ее. Ривера написал мой портрет — очень хорошо. Привезу или пришлю Вам снимок. В сумасшедших домах как в гимназии — восемь классов. Очень скучаю по Вашей маске, невыносимой улыбке и закрытым глазам[128]. Сейчас сижу один в каком-то нелепом кафе и опохмеляюсь. Вся жизнь как-то на ладони, и хочется спать. Меня все одолевает рыбный запах и кузнечики. По Апокалипсису, саранча пять месяцев мучает людей. Что послать — смерть или покой? Или это одно и то же? Пишите и не забывайте.

И.Эренбург

Если уеду, с газетами устрою как надо. Получили ли письма и одно заказное?

Впервые — Звезда. 1996, № 2. С. 176–177. Подлинник — ГАРФ. Ф.5831. Оп.1. Ед.хр.235. Л.9. Письмо на бланке Hotel de France a de Bretagne. 3, Rue de Depart.

46. Б.В.Савинкову

<Из Парижа в Ниццу,> 30 дек<абря 19>15

Дорогой Борис Викторович, если завтра вечером будете пить marc — выпейте и за мое здоровье. А то я совсем захирел и одурел.

Маревну отправляю в конце января в Россию, а сам, м.б., отправлюсь в Ваши края. Так что увидимся либо здесь, либо там. Соскучился по Вас. Ваш портрет Макс<имилиана> Ал<ександровича> мне не нравится[129]. О Вас только фраза с Лосем[130], она хороша. Но Вы не из Блуа, не из Валуа[131], Вы не судья и не меч.

… Но жизнь твоя просторная дорога —Она от пыли белая, она — навек…[132]
Перейти на страницу:

Все книги серии Илья Эренбург. Письма 1908 — 1967

Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930
Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Эпистолярное наследие Ильи Эренбурга издается впервые и включает как письма, разбросанные по труднодоступной периодике, так и публикуемые здесь в первый раз.Судьба писателя сложилась так, что он оказывался в эпицентре самых значимых событий своего времени, поэтому письма, расположенные по хронологии, дают впечатляющую панораму войн и революций, расцвета искусства мирового авангарда. В то же время они содержат уникальный материал по истории литературы, охватывая различные политические эпохи.Первый том включает 600 писем 1908–1930 гг., когда писатель большей частью жил за границей (в Париже, в Берлине, снова в Париже); это практически полный свод выявленных ныне писем Эренбурга тех лет. Письма адресованы русским и иностранным поэтам, писателям, художникам, деятелям театра и кино, известным политикам.Издание содержит обширный научный аппарат.

Илья Григорьевич Эренбург

Документальная литература

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное