Дай пять

Все, кроме Бабули, застыли с вилками в руках.

– Да ладно, я не стала бы хоронить курицу живьем, – успокоила Бабуля.

После этого ни у кого не нашлось, что сказать, а я почувствовала, как на втором куске торта впадаю в дремоту.

– Ты едва держишься на ногах, – заметила Бабуля. – Полагаю, тот взрыв из тебя все соки выжал.

– Мне не удалось выспаться прошлой ночью.

– Может, вздремнешь, пока мы с бабушкой все уберем, – предложила матушка. – Можешь воспользоваться гостевой комнатой.

Обычно я извиняюсь и отправляюсь пораньше домой, но сегодня вечером через дорогу за два дома от меня в «додже» караулил Торчок. Поэтому отчаливать рано меня не привлекало. Наоборот, соблазнительно было продлить Торчку ночь как можно дольше.

У родителей в доме три спальни. Бабуля Мазур спит в бывшей спальне сестры, а моя комната используется как гостевая. Конечно же, единственным гостем, когда–либо спавшим в гостевой, была я. Все друзья и родственники родителей живут в радиусе пяти миль, и у них никогда не возникало повода остаться ночевать. Я тоже живу не дальше пяти миль, но славюсь своей привычкой попадать время от времени в разные беды, заставлявшие искать временное убежище. Поэтому в шкафу в гостевой комнаты навечно прописался мой банный халат.

– Возможно, чуток вздремну, – согласилась я. – Уж очень устала.

* * * * *

Косой луч пробивался через щель в занавесках, когда я пробудилась. В первый момент я не могла сообразить, где я, раздумывая, не опоздала ли я в школу, затем вспомнила, что школа давным–давно закончилась, а я просто доползла до кровати, чтобы соснуть, и кончила тем, что проспала всю ночь.

Я скатилась с кровати полностью одетая и поплелась на кухню. Матушка готовила овощной суп, а Бабуля сидела за кухонным столом и внимательно штудировала некрологи.

Когда я вошла, Бабуля подняла на меня взгляд:

– Ты вчера случайно не побывала в мусорной компании?

Я налила кофе и села напротив нее:

– Угумс.

– Здесь говорится, что прошлым вечером застрелили женщину, Марту Дитер, служащую из «АР ДЖИ СИ». Пишут, что ее нашли на парковке около собственного дома. – Бабуля придвинула мне газету. – Вот ее фотография и все остальное.

Я выпучила глаза при виде снимка. Точно, это была Марта. Судя по перебранке, устроенной с коллегой по конторе, я могла ожидать, что у нее на шее останутся синяки от пальцев. Мне и в голову не пришло представить пулю в башке.

– Пишут, что ее выставят завтра вечером у Стивы, – сообщила Бабуля. – Нам стоит пойти, учитывая, что эта компания убирает и наш мусор.

Поскольку католическая церковь устраивала вечеринки с бинго только два раза в неделю, то Бабуля с подружками разнообразили свою социальную жизнь посещением смотрин в похоронном бюро.

– Подозреваемых нет, – сказала я, прочтя статью. – Полиция думает, это простое ограбление. Пропал ее кошелек.

* * * * *

Когда я покинула квартиру родителей, коричневый «додж» все еще торчал на улице. За рулем, склонив голову и открыв рот, спал Торчок. Я легонько постучала в окно, и он, подпрыгнув, проснулся.

– Черт, сколько время? – только и произнес он.

– Ты что, всю ночь здесь стоял?

– Да уж. Похоже на то.

Мне тоже так показалось. Он выглядел даже хуже, чем обычно. Под глазами темные круги, ему не мешало бы побриться, а волосы торчали так, словно прическу делали электрошокером.

– Случаем, ты никого не прикончил прошлым вечером?

Торчок поморгал, глядя на меня:

– Что–то не припомню. А кто отдал концы?

– Марта Дитер. Она работала в «Мусоровозы АР ДЖИ СИ».

– С какой стати мне хотеть ее убивать?

– Даже не знаю. Прочла сегодня утром в газете и просто решила спросить.

– Поинтересоваться никогда не помешает, – согласился Торчок.

* * * * *

Я зашла в свою квартиру и увидела мигающий огонек автоответчика.

«Эй, Милашка, припас для тебя работу», – сообщил Рейнджер.

Второе сообщение было от Бенито Рамиреза.

«Привет, Стефани, – говорил он. Бархатным голосом. Отчетливым, как всегда. – Я немного отсутствовал… ну, ты в курсе». Наступила пауза, и я мысленно представила его глаза. Маленькие бусинки на физиономии и устрашающе безумные. «Я заглядывал повидаться, но тебя не оказалось дома. Ничего. Как–нибудь в другой раз». Потом раздался короткий смешок, как у девчонки, и связь прервалась.

Я стерла сообщение Рейнджера, а Рамиреза сохранила. Мне стоило бы получить судебный запрет. Обычно я не придавала значения судебным запретам, но в этом случае, если Рамирез продолжит мне надоедать, я могла бы добиться аннулирования его досрочного освобождения.

Я связалась с Рейнджером по телефону в его машине.

– Что за работа? – спросила я.

– Шофером. У меня имеется некий молодой шейх, прилетающий в Ньюарк в пять часов.

– Он везет наркотики? Незаконное оружие?

– Ничего подобного. Он навещает родню в округе Бакс Каунти. На длинные выходные. Наверно, даже не будет взрывать себя.

– А в чем подвох?

– Никаких подвохов. Наденешь черный костюм и белую блузку. Встретишь его у выхода и спокойно сопроводишь по назначению.

– Полагаю, звучит нормально.

– Поведешь лимузин. Можешь забрать машину в гараже на Третьей и Маршалл.

– Что–нибудь еще?

– Убедись в экипировке.