Дай сердцу волю…

После «воскрешения» и обретения статуса Бессмертной, отношения с Рейнальдом стали меняться. Поначалу всё шло, как обычно. Но постепенно Элиот начало казаться, что лорд избегает её. А потом, когда проявилось умение ощущать и распознавать чувства других людей, девушка осознала, что любовь, которую она испытывала к Рейнальду и считала взаимной, только в её воображении. Элиот нравилась лорду, не более. И когда он понял, что она всё постигла, между ними состоялся решающий разговор.

– Прости, Элиот, но я больше не могу так… Ты теперь такая же, как я. Это всё равно, что спать с собственной сестрой! Ты предугадываешь мои мысли, чувствуешь то же, что и я. С обычными женщинами в этом отношении проще. К тому же, надо всё время быть начеку, чтобы не зачать. Ты ещё слишком молода, чтобы заводить детей. Да и я не готов стать отцом. Мне и двухсот ещё нет! Не нужен мне наследник… Нам придётся расстаться. Можешь оставаться на Лаире, если хочешь. Можешь взять из казны денег, сколько пожелаешь, и покинуть остров. Можешь возвратиться, когда захочешь. Здесь останется твой дом, пока не найдёшь другой или не обзаведёшься собственным. Ты теперь Бессмертная. Ты можешь многое. Можешь построить своё королевство или захватить чужое. Но не советую этого делать. Живи тихо и незаметно. Наслаждайся жизнью, как можешь. Не заводи друзей, чтобы не пришлось им объяснять, почему ты не стареешь, и не оставляй врагов, способных проникнуть в твою тайну… Это моё благословение. Пусть хранит тебя твоя Богиня-Мать и удача сопутствует во всех начинаниях.

Странно, но Элиот не испытала ожидаемой боли и горечи. Когда её тело начало перерождаться, чувства тоже изменились. Мозг словно очистился от наваждения. Она поняла, что непреодолимая страсть, толкавшая в объятия лорда, была обычным влечением, подсознательным откликом на излучаемое телом Бессмертного вожделение, а не чистым возвышенным чувством, называемым любовью. Он, в самом деле, не осознавая этого, околдовал её феромонами возбуждённого тела, таинственностью и поведением опытного обольстителя. А когда покровы спали, чары развеялись. Рейнальд предстал тем, кем был на самом деле: баловнем судьбы, любителем экзотики, прожигателем бесконечной жизни.

Расставание прошло безболезненно. Элиот набила кошель золотом и покинула Лаир с первым попутным кораблём, взяв в путь только одного настоящего друга – мальчишку-садовника Стаса. Паренёк без колебаний согласился сопровождать виолку, потому что с детства мечтал посмотреть мир.

Так Элиот и оказалась в Сореле – конечном порте судна. Алдания – самое большое и старейшее государство в этой части континента. Она заслуживала тщательного изучения. Виолка решила обосноваться тут на какое-то время.

Глава вторая

По сторонам дороги тянулись возделанные поля, рощи, ухоженные усадьбы. На возвышенностях темнели силуэты замков. Пронизанные солнцем и вольным ветром просторы восхищали Стаса, и он радовался, как дитя. Выросший на тесных улицах города-крепости, парнишка не видел иного пространства, кроме далёкого моря, окружавшего родной остров.

Элиот стоило некоторых усилий научить его держаться в седле. Но парнишка оказался способным и выносливым, и вскоре уверенно восседал верхом на смирной низкорослой лошадке.

Небольшой отряд из двух охотников, трёх помощников, Элиот, Стаса и нескольких грузовых лошадей, везущих провиант, снаряжение, инструменты и личные вещи путешественников, медленно продвигался землями королевства, пока не достиг границ Алдании. Здесь, в небольшом приграничном селении, Аверс и Алхантер наняли проводника – старого охотника, согласившегося провести их к истокам Туссана. Звали его Итар. Элиот так и не поняла, имя это, фамилия или прозвище. Потому что с алданского «итар» переводилось как «молодец, отличный парень». За время пребывания в королевстве Элиот успела выучить несколько сот местных слов.

Дальше отряд двигался вдоль берега Кардонны – пограничной реки – пока не достиг предгорий Скалистых гор, оставив по правую руку бескрайние мшистые равнины и коварные топи Байрамских болот, раскинувшиеся на сотни кемов по левому берегу реки и простирающиеся от гор до самого моря. Здесь, в верховьях Кардонны, отряд перебрался через реку и остановился на первый большой привал. Впереди предстоял ещё более длинный и тяжёлый путь вдоль предгорий по пересечённой местности. Их ждали крутые каменистые холмы, глубокие ущелья и густые леса, полные непуганых хищников.

– Отсюда до Истоков дней семь-восемь пути, если всё пройдёт благополучно, – рассказал проводник вечером, когда все расположились на ужин вокруг костра. – Двигаться нужно на восток, слегка забирая влево… В любом случае, если идти на восток, то рано или поздно упрёшься в Туссан. Его никак не минуть. Он, как и Кардонна – граница, только между Лексвудом и теми землями, что лежат дальше на восток. Что там – я не знаю. Никогда не был в тех краях.

– Ты так говоришь, словно собираешься нас покинуть, старик, – взглянул с подозрением Аверс.