Даяна I. Шаг во Тьму. Том 8

Синий свет, отражающийся в усталых, но довольных глазах мастера, уже не скрывал рунный рисунок, позволяя всем желающим детально его рассмотреть. Он знал, что никто из мастеров не сможет повторить подобное, поскольку это был первый став, составленный с учётом трёх рун, которые никогда не могли находиться вместе…

Его первый легендарный став, благодаря которому он и получил официальное звание Мастера Оружейника…».

Кое что прояснилось.

Я наяву увидел кусочек рунной надписи, который, после нанесения последнего знака, видоизменился. В жизни бы не догадался, что при повторе рун в ставе, они могут сливаться, при этом или взаимоисключаясь, словно в школьном уравнении, либо образовывая ту же самую руну, но с незначительными отличиями: более широкая линия начертания, возможно — более глубокая или выделяющаяся цветом…

Это полностью объясняло все странности, которые я видел в осколках воспоминаний давно почившего мастера-оружейника. Я-то считал, что каждая руна имела свой цвет, в который самопроизвольно окрашивалась после завершения начертания, но, как оказалось, иной цвет и форму имели только сложные руны, образовавшиеся после симбиоза идентичных.

Спецификацию цвета рун и их окончательное начертание я не смог бы повторить, но то, что руна «Гебо», встречающаяся в ставе в количестве двух штук, обязательно сливается в полыхающую синим руну — это я запомнил точно. И теперь я знал, где именно ошибся в начертании своего первого става.

Боль, зелья божественного ранга, хаотичные вспышки формирующегося энергетического портала, расцветающего в центре зала и пахнущего грозой, снова вспышки боли, интервал между которыми становился всё меньше и меньше.

Я держался уже на чистом упрямстве, и отметать мысли о прекращении добровольной пытки становилось с каждым разом всё труднее.

Двадцать четвёртая пара рун.

Активировав её, не смог сдержать животного крика. Хотелось отрастить когти, как кровосос, и разодрать себе грудную клетку, чтобы вывернуть оттуда всё, до чего смогу дотянуться, пока не подохну. Конечности жили своей жизнью. Казалось, что в момент активации предпоследней пары, мне по венам пустили расплавленный металл, должный выжечь всё, оставив перед порталом моё обугленное тело.

Перед глазами замерцало красным, что свидетельствовало об низком уровне здоровья.

«Какого хрена? Я же только что выпил два фиала!».

Эта мысль была последней перед тем, как я умер.

«Вы лишились игрового уровня. Плата принята».

Активация «Тёмного мстителя» вернула меня в ненавистный зал с полным «баром» жизней, моментально опустошившимся на треть, как только я пошевелился. Вспышка чудовищной боли моментально вернула меня на четвереньки, заявив о себе с возросшей силой.

Мне оставалось активировать одну пару.

Пару пустых рун, не имеющих знаков. Их я оставил напоследок, боясь ошибиться в активации. И если руны, имеющие рисунок я оживлял не сомневаясь, то, насчёт двух последних, я испытывал сомнения. Как оказалось — зря. У меня всё получилось!

За этот неполный час, я то погружался в видения, то меня снова из них бесцеремонно выдирало, дабы наградить новой порцией страданий.

Видений было множество, причём они не шли по порядку, постоянно путаясь и освещая по частям весь путь подмастерья, который за всю историю существования Рунного Братства, был единственным, кто смог достичь звания Мастера без Наставника.

Я проживал его жизнь, скитался вместе с ним, когда смерть его учителя, фактически, поставила крест на его жизни. Вместе с ним я познал все его неудачи, взлёты, падения, одиночество, презрение от Братства, насмешки…

Его руками я создавал свои первые рунные ставы, начертание которых не были известны никому из Рунного Братства. Комбинирование рун, их правильное использование, законы, по которым составляются наиболее популярные ставы… Я учился и переживал вместе с ним, скорбел, ликовал, но при этом воспоминания мастера я чётко отделял от своих, понимая, кто я, и где нахожусь.

Утерянные знания постепенно обретали структуру, раскладываясь по полочкам у меня в голове.

Вместе с Мастером я ковал легендарное оружие, равного которому не было. Вместе с ним я перепортил огромную кучу заготовок из ценного чёрного мифрила, вынужденный снова и снова переплавлять металл, чтобы окропив своей кровью вернуть ему былые свойства, нейтрализовав действие неудачно нанесённых знаков.